— Не боитесь, что антимагия Андрея уничтожит Дар княжны Лидии? — прищурился Мамонов, не очень веря в желание Мстиславских отдавать в семью «золотого тойона» свой «одаренный» актив.

— Искра может находиться в пассивном состоянии, и Разрушитель вряд ли воздействует на нее, — возразил цесаревич. — Во время боя в «Лужниках» Лида победила Волховского именно по такому принципу.

Мамонов отметил, что наследник государя назвал Андрея по сиротской фамилии. Намеренно или запамятовав? Искать ли в этой оговорке намек на нежелание выдать свою дочь за княжича?

— Свадьба — дело неблизкое, — прервал Юрия император. — Решено, что княжна Лидия сначала получит образование, и только потом можно думать о серьезных вещах. Скажем так, это будет отсроченный приз.

— До двадцати двух, двадцати трех лет времени предостаточно, — согласно кивнул Мамонов и допил напиток. С легким стуком поставил стакан на стеклянную поверхность столика. — Ваше Величество, я выслушал ваши требования. Теперь, я полагаю, нужно дать ответ сейчас?

— Сегодня, сейчас, и не выходя из этой комнаты, — наклонил голову император. — Я не верю, что ты не подготовился. Твоя агентура целыми днями по городу носилась, собирая какую-то информацию. В случае положительного ответа адвокаты подготовят полагающийся к случаю документ о признании Викентия Волховским кровным родственником Георгия Яковлевича Мамонова и его жены, княжны Аксиньи Федоровны, то бишь родным сыном на основании генетической экспертизы.

— Но ее не проводили! — растерялся Георгий.

— Проводили, — довольно усмехнулся Мстиславский. Все-таки сумел он удивить «золотого князя». — Это был наш долг жизни перед Викентием Волховским. Парень настоял на экспертизе и получил результат на руки.

Мамонов пожалел, что не поставил на столик бутылку с хересом. Сейчас как никогда ему захотелось выпить полный стакан. Он мгновенно взял себя в руки и равнодушным голосом спросил:

— И каков же результат?

— Волховский твой сын, Георгий Яковлевич. — пожал плечами император.

— Тогда почему…, — едва не вызверился князь, но вовремя прикусил язык. Выставил ладони перед собой словно извинялся. — Ожидаемо, но все равно радостно и приятно. Почему же Андрей ничего не сказал мне или матери? Он контактирует с ней, мог бы и обрадовать.

— Потому что хотел убедиться, что его родители скрепят разбитую семью. Он не хочет возвращаться в пустой дом, Георгий, — пояснил старший Мстиславский. — Пусть это и подростковые эмоции, но посыл очень правильный. Твой сын очень разумен, что тебя должно радовать. Не каждому достается такой наследник. Андрей прошел жесткую школу детства, но мыслит куда правильнее, чем многие дворянские отпрыски. И думаю, вполне может жить самостоятельно. Но признаюсь, я тоже удивлен, что парень не рассказал тебе об экспертизе.

— Спасибо, Иван Андреевич, на добром слове, — Георгий все-таки решил сходить за бутылкой. И не спрашивая, разлил херес в опустевшие стаканы гостей. Себя тоже не забыл. Мстиславские не возражали. Но лица у обоих были довольные. Полагали, что нанесли чувствительный удар по самолюбию «золотого тойона».

— Я жду твоего решения, Георгий Яковлевич, — император поднял стакан, словно приветствуя собеседника.

— Откровенно говоря, ни одно из ваших предложений не выглядит привлекательным, — снова потер подбородок Мамонов. — В каждом таится подвох. И чем щедрее подарок, тем опаснее выглядит. По логике вещей альянс кланов должен предлагать я как свое требование за акции факторий.

Император спрятал усмешку, припав к стакану с хересом.

— Я выбираю первый вариант, — ответил Георгий.

Мстиславский с интересом взглянул на «золотого князя». Он ожидал именно этого ответа, и даже поспорил с сыном, что все так и будет. Цесаревич возражал, с унынием полагая, что альянс и женитьба сына Георгия на княжне Лидии станут лакомым кусочком для Мамонова. Слабоват еще наследник, не смотрит в глубину процессов, не выстраивает долгосрочную стратегию. А вот князь Георгий все просчитал. Если допустить, что он знает об аляскинском Источнике, то предпринял кое-какие меры для защиты территории, где может находиться Небесный камень. Охотск тем более он не отдаст под чужое управление. Альянс кланов — вещь обоюдно опасная. Ведь придется каким-то образом учитывать интересы многочисленных союзников и Мстиславских, и Мамоновых. Начнутся распри, недовольство, расшатывание крепкой цепочки взаимоотношений. А союз княжны Лидия и княжича Андрея… кто знает, какие чувства появятся у молодых людей через пять лет, да и будут ли они? Не станет ли он причиной создания новых политических неустойчивых систем? Мамонов, без сомнения, постарается женить сына пораньше на той, кто принесет больше пользы его семье и его клану. Император сыграл на том, что сибирский князь не сможет отказаться от сына ради жены, а то бы Жора и вовсе не вел никаких переговоров.

— Что ж, — Мстиславский прервал свои размышления, — сегодня же я дам распоряжение подготовить указ о признании Викентия Волховского твоим родным сыном, что влечет за собой право лишения Булгаковых опеки. С завтрашнего дня он вступает в силу. С императрицей, как Главой Попечительского совета я уже разговаривал, и она признала особую причину такого решения. Так что прими поздравления, Георгий Яковлевич.

— Спасибо, — Мамонов встал и не погнушался слегка склонить голову перед императором, хотя его статус позволял вовсе не демонстрировать подобный жест. Мстиславский все бы понял. — Я благодарен тебе, Иван Андреевич, что ты смог поставить счастье семьи и моей младшей жены выше закона.

И, к удивлению цесаревича, отец тоже поднялся и протянул руку равному. Мужчины обменялись крепким рукопожатием, закрепляя договор. После этого Мстиславские накинули на себя магическую личину и покинули гостиницу.

Покачиваясь в уютном салоне ходко идущего бронированного внедорожника, император выдерживал паузу, и только отъехав от сияющего окнами отеля «Дюссо», спросил:

— Ты, наверное, рад такому раскладу?

— Если начистоту, отец, да, — цесаревич говорил без эмоций. — Не хотел такого варианта для Лиды. Я ничего не имею против княжича Андрея… никак не могу поверить, что Волховский уходит со сцены. Уже привык к мальчишке… Но его неоднозначный Дар серьезно напрягает.