— После делового разговора нас ждет ужин, — напомнил Мамонов, поднимаясь по лестнице. Он не обращал внимания на распахнутые швейцаром стеклянные двери, на полупоклоны служащих в фойе, и был полностью поглощен созерцанием своей любимой.

Закрыв дверь номера, Георгий не удержался и прижал к себе жену. Аксинья увернулась от поцелуев.

— Сначала дело, — напомнила она, проходя в гостиную. Мельком заметила сервированный к ужину стол. Правда, кроме ведерка с торчащим из него горлышком игристого, тарелок и бокалов, больше ничего не было. Щелкнув замком, она открыла сумочку и достала записку. — Почитай. Андрей написал. У нас сообразительный мальчик растет. Умудрился найти возможность связаться со мной через одного знакомого. Причем, человек взрослый, серьезный.

— И кто это такой? — усмехнулся Георгий, садясь с запиской в кресло. Закинув ногу на ногу, он не торопился читать. — Можно с ним наладить контакт?

— Некто Ломакин, — Аксинья была слишком взбудоражена и не заметила довольные искорки в глазах мужа. — Действительно, почему бы не свести с ним знакомство? Тем более, что он будет преподавателем в Щукинской гимназии.

— Хм, я подумаю, — кивнул Мамонов и стал читать. Через некоторое время он озабоченно потер гладко выбритую щеку, поднял взгляд на жену. — Вот как? Мстиславские начинают вербовку моего сына в свой клан?

— Я не все поняла, — призналась Аксинья. — Андрейка пишет, что Брюс предоставляет ему возможность посетить архивы Магической Коллегии. Где здесь подвох?

— В его одаренности, Ася, — хмурился Мамонов. — У мальчишки активизировалась искра. Только вот под какую ипостась? Стихийник? Целитель? Он сумел отбить очень сильную магическую атаку, значит, способен создавать мощные конструкты. Но боевая ли это магия? Вот вопрос. И еще: ты видела хоть одно интервью с ним? Даже столичные газеты, имеющие аккредитацию Императорского Двора, ни разу его не взяли. Андрей словно в вакуум попал. Как будто и не было героя дня, спасшего десятки высокородных гостей. Даже в общественных Сетях только слухи и бредовые сплетни. Не странно ли?

— Конечно, странно, — не спорила Аксинья. — Его не хотят «светить» перед обществом, потому что Андрей находится под покровительством Попечительского совета и самой императрицы. Ведь формально он сирота, а таких детей стараются оградить от публичности. И пока такая ситуация, Мстиславские и Булгаковы будут тянуть его в разные стороны как расшалившиеся дети — плюшевую игрушку. Каждый хочет владеть ею. Сын прекрасно это осознает и спрашивает нашего совета.

— Андрея надо забирать в семью, — твердо произнес Мамонов. — Иначе мы его потеряем. Если Брюс начал крутить перед его носом вкусным куском сыра, дело хреново. Извини за грубость, но я не могу сдержаться.

— По тебе не скажешь, — усмехнулась княгиня.

— Пустое, Ася, — отмахнулся Георгий. — Я готов выполнить его условие. Готова ли ты? Мне кажется, ты хочешь дать положительный ответ, но с каким-то торгом.

— Не собиралась я торговаться, — слабо воспротивилась Аксинья.

— Будет прекрасно, если мы без всяких «но» сойдемся и продолжим жить так, как и намеревались, — Мамонов пересел на диван поближе к жене, и словно невзначай положил руку чуть выше ее колена, ощутив тепло шелковистой кожи. Аксинья замерла. — Долго, счастливо, с кучей детишек. Кстати, еще не поздно наверстать упущенное.

— Нам сначала нужно одного вернуть, — слабо улыбнулась княгиня, но руку с колена убирать не стала. — Ты уже думал об этом?

— Я уже давно продумал, как донести до сына, что у нас все в порядке, — оживился Георгий. — Нужна визуализация!

— Ты о чем? — стало любопытно Аксинье.

— Договорюсь с редакторами местных газет, чтобы они отрядили своих борзописцев для фиксации наших отношений. Например, мы сидим за столиком в ресторане, держимся за руки, улыбаемся… Или на прогулке по набережной вдоль Кремля, или верхом на лошадях. И все, якобы, случайно. Чертовы фотографы подкараулили и нащелкали «жареных» снимков. Ну и, соответственно, тексты, которые будут согласованы со мной. В Сетях тоже запустим цепочку. Будем надеяться, что Андрей что-то, да и увидит.

— А если нет? — идея мужа показалась Аксинье выполнимой, но с каким-то душком. Неправильно по отношению к сыну. Обман какой-то получается. Ведь она до сих пор не выяснила для самой себя, желает ли Георгия, хочет ли спать с ним в одной постели не только ради физиологического удовлетворения? Или боится, что старшие жены испортят ее жизнь окончательно? Вот это гораздо ближе к истине. Опасность существует, но исходит она не от Жоры.

Мамонов вскочил на ноги и стал расхаживать по комнате, заложив руки за спину. И рассуждал:

— Ситуация выглядит комичной. Сын диктует родителям, в каком случае он вернется в семью. Ну, хорошо… мы приняли его условие, хотя можно было поступить иначе. Прошение на высочайшее имя могло хоть на немного связать руки Мстиславским и заодно пощекотать нервы Булгаковым. Мои адвокаты изучили все параграфы уложения о сиротах, но нигде не нашли лазейки для маневра. Однако же стоило попытаться! А сейчас разыгрываем цирковое представление. Как мы можем быть уверенными, что Андрей не заподозрит обман? Скажет, недостаточно аргументов для возвращения домой. Разве только через девять месяцев родить ему брата или сестру.