— Это штандарты адептов, а не Паладинов! Их у них сотни!

Кто-то рядом с ней выругался. И было от чего. Облако яда медленно, но уверенно поползло к армии королевства Скеро, опускаясь всё ниже и грозя накрыть его от первых до последних рядов.

Король покосился на замерших в растерянности командиров своего войска, помедлил миг, другой, а затем рявкнул:

— Всем адептам внешних техник, приказ создавать ветер! Всем! Немедленно передать по строю!

Гонцы рванули в стороны, изо всех сил вопя услышанный приказ, писцы, один из телохранителей короля, даже принцесса бросились вперёд, к рядам солдат, на ходу складывая печати, выкрикивая ключи и создавая техники.

Торопясь, ощущая на себе полный гнева взгляд короля, старик с белой бляхой на поясе, куккун армии Скеро, выкрикнул уже свой приказ:

— Идары ниже Великих Паладинов — вперёд! Сметите этих адептов!

Барабаны Скеро сменили ритм, донося приказ куккуна до всех идаров.

Строй солдат дрогнул, раздался в стороны, создавая тут и там коридоры для идаров. Они, в шелках, с мечами в руках рванули вперёд, стремительно проскочили сквозь облако безвредного для них яда.

А через мгновение на них обрушились новые глиняные шары, вспухающие при ударе огнём.

Старик куккун нахмурился, покосился на короля и задумчиво проговорил:

— Они сумели улучшить огненный состав? Всё равно бесполезная выдумка.

Идары, не сбавляя бега, проскакивали между огней, сбивали глиняные шары в воздухе, проскальзывали между пылающих капель, падающих с неба.

— И что дальше...

Куккун замолк. Подавился своими словами, потому что там, на поле боя огонь буквально взметнулся с земли, рванулся вслед за миновавшими его идарами, набросился на них, окутывая пылающим покрывалом.

Многие идары сбавили ход, некоторые и вовсе рухнули на землю, корчась и пытаясь сбить с себя пламя.

Какой-то молодой хоу в десяти шагах от короля вскинул руку, догадавшись первым:

— Адепты! Это адепты! Они теперь управляют не ветром, а огнём!

Несколько мгновений и строй реольцев дрогнул, расступаясь, навстречу идарам Скеро ринулись идары Реола.

Их было меньше, но они сражались против тех, кто уже боролся с огнём.

Тут и там идары Скеро начали падать, не в силах выстоять и против огня, и против ударов равных им противников.

Стоило пламени на одном из идаров погаснуть, как на него тут же обрушивались новые шары, разбивались вокруг него, выплёскивали своё содержимое, которое тут же вспыхивало, а через миг начинало ползти к жертве из Скеро. Над полем боя повисли полные боли и муки вопли сгорающих заживо идаров Скеро.

Старик-куккун обернулся к королю. Губы его дрожали, когда он срывающимся голосом спросил:

— Господин, господин, что нам делать?

Король скривил губы:

— Ничтожество, за что ты получил от моего отца своё звание? Отступать. Командуй отступление, старый дурак!

***

Солдаты, жмущиеся от дождя под деревья, меня не интересовали. Я половины из них и не знал. Здесь после только закончившегося боя перемешался и наш отряд Кузни, что последние дни не успевал даже отдыхать, и тот отряд южан, что ударил нам навстречу, буквально расплющив реольцев, которых мы застали у родника.

Сейчас кто-то негромко болтал, кто-то занимался ранами, своими или соседа, кто-то раскуривал трубку, пряча её от капель.

Я же выискивал шёлк идаров. А среди них нужное мне лицо, на плече которого пламя.

Вон он.

Проломился через куст, не обращая внимания на мокрые ветки. С меня и так лилось ручьём. Одеяние липло к телу, волосы облепили голову, вода с них стекала по шее за шиворот.

За пять шагов до идаров, что толпились под деревом, я выхватил из ножен меч. Короткий взмах и призрачное лезвие сносит ветки над головой идаров, обрушивая на них настоящий поток воды. Следом падают и обрубленные ветки.

Идары с руганью прыгают в стороны, и я нос к носу сталкиваюсь с Визиром. Тем самым, которого искал. С трудом заставляю себя разжать стиснутые зубы:

— Ваша милость, как вы можете мне объяснить, что вы ушли правее, оставив мой отряд без своей ауры? — не выдержав, я сорвался на крик. — В третий раз за эти дни!

Визир щурится:

— С каких пор я должен тебе что-то объяснять, птенец?

— С тех самых, как мы перестали быть птенцами вашей Кровавой тюрьмы, а вы перестали быть нашим наставником? С тех самых пор, как вы не получили на пояс даже бляхи хённама? Сейчас мы с вами равны, вот только у меня есть солдаты Дома, а у вас нет, ваша милость.