Пока они разбираются с этой рыхлой тушей, успеваю осмотреться. Мы во дворе то ли тюрьмы, то ли чего-то похожего, окружённого высокой стеной. Наверху смонтированы внушительные пулемётные турели, контролирующие и внешнюю сторону, и двор. Плюс дежурят бойцы в полной боевой выкладке. Пересчитать всех не успеваю, так как провернуть такой фокус без привлечения к себе внимания сложно. Но точно не меньше двух десятков.

Что самое херовое, я не чувствую эмоций. Никаких. Ни от кого. Тотальная защита от ментальных техник. С другой стороны, это отчасти успокаивает. Если они так экипируют всех своих людей, то, возможно, и группа захвата тоже входит в их число. Конечно, если это не специализированное заведение, где держат исключительно менталистов. Но для таких целей тут слишком много места. Тем более одарённых с силой Разума обычно предпочитают использовать, а не связывать по рукам и ногам, засовывая в клетки. Слишком они редко встречаются.

Когда меня заводят внутрь, возникает надежда, что ситуация прояснится немедленно. Но приходится испытать разочарование. Сначала меня ещё раз обыскивают, изымая временный членский билет, благополучно пропущенный спецназовцами. Потом вносят личные данные в компьютер. Предлагают выпить чаю. Чего не пойму, так почему всё происходит так неспешно? Пытаются надавить на нервы? Привыкли к неспешной бюрократии? Или банально кого-то ждут? Но тогда меня можно запереть в камере, а не заставлять торчать вплотную к сотрудникам.

От предложенного я благополучно отказываюсь. При необходимости они наверняка вгонят мне любую дрянь в кровь силой, но это всё равно под вопросом. Вот если я волью её в себя самостоятельно и внезапно окажусь в нужном состоянии, всё будет куда проще и удобнее.

Начинаю перебирать варианты отравляющих веществ, которые могли бы заставить одарённого на пути Разума выдать себя, но тут шипит рация офицера. Через минуту мы уже шагаем по мрачного вида коридору. Почему такие места всегда стараются оформить в максимально угнетающем стиле? Так чтобы даже охрана ёжилась и охреневала? Куда логичнее было бы сделать идеальный светлый ремонт во всём здании, кроме камер. Приводишь ты человека на допрос, а он неосознанно расслабляется, потому что почувствовал себя в комфорте. К тому же выбраться на волю им тоже будет хотеться куда сильнее, если станут каждый день видеть кусочек красоты. Тоже дополнительная мотивация признаться во всех своих тайнах и попросить пощады.

Настолько стараюсь занять себя посторонними мыслями, чтобы отвлечься от "эмоциональной тишины" вокруг, что едва не врезаюсь в переднего сопровождающего, когда тот резко останавливается около одной из дверей. Вот и отлично. Пусть считают меня обычным толстяком, который сейчас на стрессе и охреневает от происходящего, желая быстрее очутиться в своей постельке под толстым тёплым одеялом. Ну и горничную туда ещё одну можно, для полного комплекта. Или сразу двоих.

Шагнув через порог, сталкиваюсь взглядом с уже знакомым офицером. Значит, дело всё-таки не передали другому. Просто этот хитрожопый индиец получил санкцию на использование силы. Майор Девдан Джоши кивает на стул с другой стороны стола, и я опускаю на него жирную задницу. Когда за сопровождающим сотрудником захлопывается дверь, а следователь принимается что-то набивать на клавиатуре, прохожусь быстрым взглядом по кабинету, впитывая информацию.

Остановка спартанская. Стол, два стула, один компьютер и металлический сейф в углу. Плюс многочисленные папки с документами, некоторым из которых не хватило места на столе, и потому их уложили на пол. Из общей картины выбивается только невзрачный кактус, скромно примостившийся около самого монитора. Впрочем, может же офицер контрразведки верить, что колючие растения спасают от вредного излучения? Безусловно.

— Знаешь, почему ты здесь, Теодор?

Вопрос задаёт максимально ровно, но в голосе чувствуется напряжение. А ещё майор сегодня тоже прикрыт от считывания эмоций. Они что, все из-за меня артефакты напялили? Решили, что к ним в руки угодил кто-то настолько сильный, что способен вынудить охрану саму разнести тюрьму по камешкам?

Медленно качаю головой.

— Нет, господин майор. Сбили с ног перед университетом, заковали, ничего не объяснили и привезли сюда.

Девдан слегка морщится.

— Да, взяли тебя не так, как положено. Но вопрос же был не в этом.

Натянув маску испуганного толстяка, который держится из последних сил, пожимаю плечами.

— Я действительно не знаю, почему меня сюда доставили.

Теперь усмехается.

— И о призраке, что сбежал из университета имени Джанко, ты, конечно, тоже не слышал? Ментальными техниками не владеешь. Со смертями сразу троих одарённых никак не связан. Чистый, белый и пушистый со всех сторон.

Как бы повёл себя обычный студент, услышав такие обвинения? Верно, охренел бы и впал в панику. Так что я строю такую морду, как будто сейчас то ли разревусь, то ли начну биться головой об стены. После чего дрожащим голосом выдавливаю:

— Не пушистый я. Но такого не творил.

К моему удивлению Джоши даже не пытается возражать. Вместо этого бросает взгляд на вход.

— Вот сейчас и узнаем.

С интересом смотрю на открывающуюся дверь. Но чувствую этого ублюдка ещё до того, как он оказывается внутри. Не потому что оказался несдержанным. Тот сам оценивающе проходит по моей ментальной оболочке. Глаза же улавливают кольцо на его пальце. Септимус. Седьмая категория. Они всё-таки приволокли для меня нормального менталиста.

Менталист оказывается долговязым мужиком, несмотря на тёплую погоду, одетым в тёплое пальто. Прищурившись, секунду рассматривает меня. Переводит взгляд на вздрогнувшего майора.

— На что проверять?

Я идиот. Все грёбаные артефакты этих кусков дерьма — для защиты вот от этого херососа седьмой категории, а не от меня. Это как надо бояться собственных людей, чтобы оснащать защитой весь персонал, зная о приезде всего одного менталиста? Хотя, кто знает, что он натворил раньше? Одарённых такого профиля тут пытаются сохранить любой ценой, так что передо мной может быть полноценный психопат, перебивший не одну тысячу человек. Может, и целый город.