Это оказалось странным опытом, огонь вокруг полыхал, но при этом вполне слушался меня на определённом расстоянии. Неприятное чувство, будто заманивали в ловушку, тут бы развернуться и уйти, только на втором этаже я почувствовал «источник». Он странным образом звал меня, совсем не угрожая. Наоборот, будто просил помощи. И это было ужасно странно, словно интуиция или когда понимаешь что-то без слов. Вот только со мной говорил, мать его, огонь!

Поколебавшись немного, я медленно поднялся на второй этаж. Почему так? Потому что огонь не обжигал, а балки не падали, как это обычно бывает в фильмах. Чувствовал себя будто на прогулке, пусть и странной. Даже запах дыма не удушал, хоть и был неприятен.

В угол комнаты зажался парень. Он сидел, заткнув уши и ошалело смотря на обгоревший труп перед собой. Босой, в одних брюках, со спустившимися волосами, хотя и я выглядел не лучше, наверное.

— Эй, парень! — позвал я его достаточно громко, так как пламя шумело. Но на мои слова эльф никак не отреагировал. Тогда подошёл ближе и присел перед ним на корточки. — Ты меня слышишь?

Его взгляд сфокусировался на мне, после чего я повторил свой вопрос и он кивнул.

— Пойдём, — пришлось взять его за руку, так как был слишком инертен, да и вообще создалось впечатление, будто он и не хотел уходить.

Когда мы начали продвигаться по коридору, я окончательно убедился в том, что парень являлся «источником» творящегося вокруг. Странная ситуация, но он не проявлял агрессии, да и вообще выглядел растерянным. Мана в нём бурлила, а не текла, а структура… Он определённо не ученик, скорее, послушник высоких ступеней. Всё же, требовалась практика для определения силы другого эльфа, а у меня её было не так много. Точно то, что он не клоаф, да и вообще слабее меня.

Огонь за нами переставал быть магическим, так что я перехватывал контроль и тушил его. А когда вышли из здания, полностью закончил свою миссию.

Женщина бросилась к парню, они упали на колени, она начала целовать его. Судя по репликам, это был её сын — ох уж этот неопределяемый возраст эльфов… Но удивило меня совсем другое — спина паренька. Она была исполосована свежими ранами поверх шрамов, то есть его кто-то избивал довольно давно.

Проследив за моим взглядом, Ширейлин позвал Фейхела и тот поспешил к нам. Увидев раны спасённого, он кивнул и принялся лечить его. Шир же ткнул мне в руки свой халат, что только что снял, а следом и рубашку. Что за порыв оголиться?

Халат он тут же забрал и застегнулся, а рубаху накинул на парня. Судя по всему, он захотел скрыть шрамы от толпы. Только вот зачем?

Девушка подняла на нас глаза и начала благодарить, всех троих. Даже немного обидно стало, а не я ли делал всю грязную работу?

На следующий день всю нашу команду пригласили на обед спасённые. Разумеется, не на пепелище, а в дом сестры той женщины, куда они с сыном перебрались. Я с энтузиазмом отправился туда, намереваясь поесть чего-то вкусненького. Конечно, меня и так кормили на халяву, но в пределах нормы и одно и то же. И да, сладкое, хоть бы немного дали, жлобы. Наверное, я бы убил за плитку шоколада, которого в этом мире не существовало. Ну вот почему так, что за несправедливость?

Пока взрослые обменивались любезностями и говорили за погоду, я молча ел, предвкушая появление местного чая и хотя бы мёда к нему. Но всё оказалось даже лучше — кусковой сахар! Не стесняясь, я первый схватил два куска покрупнее и бахнул себе в кружку, намереваясь растянуть удовольствие как можно дольше. А ещё пресные оладьи с мёдом — ох, не зря сюда пришёл, и пофиг на осуждающие взгляды других. Не хотели бы, чтобы гости это ели, не ставили бы на стол!

Парень, кстати, тоже молчал, но если меня привлекала еда, то его — я. Он пялился, будто я этого не замечаю. Отворачивался, чтобы взгляды не пересекались, но всё равно малость раздражало. Конечно, он был пиромантом, как и я, но это ведь ничего не значит!

С выносом чая начался основной разговор, ради которого нас всех сюда позвали. Поблагодарив за спасение раз в сотый, матушка пироманта рассказала за нелёгкую судьбу бедной деревенской семьи, которой не хватило средств, чтобы отправить талантливое чадо в город. Сейчас же ей, как погорельцу, полагалась денежная компенсация от общины, которую она намерена внести как аванс обучения.

— Хватит, сестра, — прервала хозяйка дома. Она сидела рядом с мужем и тот положил свою ладонь поверх её, но та одёрнула руку. — Я не буду молчать о том, что и так уже понятно многим. Голерон был плохим эльфом. Он бил жену и сына, не позволял им покидать поселение. Ни о каком обучении раньше не могло быть и речи именно из-за него! Сейчас же сестра останется жить с нами, а Илли поселится в общежитии при магической школе. Нельзя сдерживать талант, рано или поздно он выбьется наружу, что и случилось. Во всём, что произошло, виноват лишь Голерон и никто более.

Горрет прокашлялся.

— Сочувствую вашему горю, — сказал он, — но что вы от нас хотите?

— Прошу вас, сопроводите Илли в город, — взмолилась матушка.

— Простите, но у отряда есть свои цели, и ещё один спутник нам ни к чему.

— Я заплачу, только умоляю! Мы никогда не покидали посёлка, мне будет гораздо спокойнее, если его сопроводят умелые маги. До конца срока вступительных экзаменов осталось чуть меньше недели, мы не можем ждать ещё один год. Илли и так уже шестнадцать.