И поднятый молитвенный гул служит лучшим тому доказательством.

Потому как это не походный марш, и не детская песенка. Это настоящие песнопение, призванное молитвенным зовом изгнать из округи всю духовную силу и сделать мои способности бесполезными.

Будь здесь только последователи Париса, можно было бы вновь попробовать притвориться мертвым... однако посмотреть на уничтожение горы собрались представители всех именитых родов. Их пестрые одежды слишком сильно выделяются на фоне однотипных доспехов стражников. Ровно как и твердые, поставленные за годы молитвы и практики голоса, что направляют все прочие в нужное русло и затмевают их вложенной силой.

— Беня! — и как бы сильно мне не хотелось подвергнуть этой экзекуции запертых под слоем камня монстров... слишком близка сейчас победа, чтобы соглашаться на ничью. — Спускай!

Я со злорадством и толикой грусти наблюдал, как прибывший уничтожить меня легион, скатывался по склону, прямиком в сердце кратера, где каждый сантиметр почвы пропитан кислотой Бени и пронизан его терновыми лозами. А всего-то и надо было выдернуть землю у них из-под ног, обильно разросшимися корнями.

Даже если они смогут подняться на ноги после такого...

... в строй большая часть рухнувшего легиона уже не вернется.

Потому как это все только начало подготовленных для парочки других тварей ловушек...

Посмотрим, переживут ли бравые легионеры время цветения. Ибо вскоре к бесцветному снотворному газу добавится кислота, с очень даже заметными для бронированных кусков мяса последствиями.

У них был шанс уйти. Был шанс отступить и оставить меня в покое. Была целая куча возможностей, чтобы обратить ситуацию себе на пользу. Теперь же настало время страдать и расплачиваться за собственную непомерную жадность.

Желательно артефактами...

Может, тогда стоит понизить уровень кислоты? А то, вспоминая ее пагубное влияние на легендарные артефакты внутри василиска...

Но Беня — не василиск. Он скорее сожрет их, чем расплавит. Вон и клыкастые пасти уже начинают проглядываться по всему кратеру...

— Беня! — я метнул истыканное прутьями тело в пасть плотоядного цветка. — Завали бутон, пока я не завалил тебя! Посмотри, сколько вокруг мяса навалено, а ты опять пытаешься сожрать артефакты! Брал бы пример с кисы...

... кисы, которая буквально испарилась еще до начала всей заварушки. А ведь еще недавно сидела на краю кратера, потачивала чью-то ножку себе спокойно...

Может, стоит завести для нее поводок? И для Бени поводок тоже не помешает. А лучше — десять, чтобы уж точно лозы не распускал.

Заметив на моем лице крайнюю степень возмущения и негодования, грозящую суровой диетой, цветик нервно проглотил попавшегося в лозы воина, что-то фыркнул, перемалывая в пасти доспехи, и отрыгнул к моим ногам сияющий зеленым кусочек металла...

Я посмотрел на железяку, посмотрел на оплетающие легионеров лозы, на их неравную битву, испещренную всполохами призванных артефактами способностей и кислотными всплесками...

— Если думаешь, что сможешь откупиться, подкинув мне левый кусок железа...

... то ты крайне неплохо придумал. Потому как своими действиями Беня натолкнул меня на весьма и весьма сомнительную идею, как добиться победы с минимальными затратами сил.

— Беня! Поддай газку, мне нужна завеса!

И море, чертово море изувеченных трупов. Желательно без доспехов.

Я не отказываюсь от своих слов — эти люди сильны. Их дисциплина и навыки ведения боя на уровне недоступном обычному человеку. Да только я уже давно не человек, и забираться в мою ловушку было, мягко говоря, опрометчиво.

Однако простой победы будет вовсе недостаточно. Более того, уничтожив сейчас всех боеспособных воинов, я лишь привлеку к своей персоне больше внимания. И выехавший по мою душу легион пограничной крепости покажется мелочью на фоне имперской армии и ее ищеек...

Оно мне надо?

Ведь гораздо проще вернуться к изначальному плану и притвориться мертвым.

— Штормовой ветер! — голос упущенных артефактов, раздавшийся с северного склона, отвлек мое внимание и попортил все планы по маскировке в жертву воины.

На его вершине возвышался парень в робе.

Силой своих артефактов он призвал воздушный порыв, что одним своим появлением снес напрочь завесу тумана и отклонил поток льющейся кислоты. Но прежде чем одна способность окончила свое действие, ей на смену пришла другая — разделившая ледяной стеной поле брани на части.