После этого Совету магов пришлось выплатить всем огромные компенсации и публично пообещать никогда более не использовать подобные методы против людей во время акций протестов или беспорядков. Самого незадачливого мага попытались было осудить, но не успели: буквально через пару дней он покончил жизнь самоубийством.

В общем, вот так мы и жили. Монархию давно отменили, от империи отказались, неспокойные национальные провинции отпустили на свободу. Но почему-то противоречий внутри страны меньше не стало. Левые не любили правых и капиталистов, правые ненавидели левых и мигрантов. Рабочие чуть что грозили забастовками, капиталисты мечтали уничтожить профсоюзы. Монархисты кричали, что либералы завели страну в пропасть, либералы — что все беды — это тяжкое наследие империи. И все они дружно критиковали власть.

***

Алеста выглядела уставшей, и на этот раз даже макияж не смог это скрыть. Когда я зашёл, она сидела в кресле, обхватив себя руками и прикрыв глаза. Услышав меня, она вздрогнула, вскинулась было, но, увидев, что это я, расслабилась. Я был одним из немногих людей, кому Алеста не боялась показать свою слабость.

Я взял стул, поставил его рядом со столом и сел, подперев подбородок рукой.

— Тебе совсем не дают отдохнуть.

— Ситуация такая. Всё опять на грани. В Сенате распри, в мэрии паника. Мэр мечется и боится за своё кресло: если до конца месяца бюджет не согласуют, то это выйдет на республиканский уровень. Не знаю, кто и чего хотел добиться убийством Грэда, но левые теперь заявляют, что в память о нём принципиально отказываются от любых компромиссов. Но они не понимают, что осенью выборы в Сенат и на них они могут потерять часть своих мест и в итоге оказаться за бортом. С другой стороны, правые в упор не хотят понимать, что недовольство на улицах — это не кучка маргиналов. Да, они могут пройти в Сенат и создать свою коалицию, но к чему это приведёт? Если Союз промышленников проведёт свой закон об ограничении прав профсоюзов, то мы можем столкнуться с забастовками, каких не было со времён Зимней революции!

Алеста устало вздохнула и развела руками.

— Ну а ты с чем пришёл?

— Служба безопасности Академгородка неофициально просит помощи в поиске нарушителя в пижаме.

— Вы его так и не поймали? — удивлённо приподняв бровь, спросила Алеста.

— Как сквозь землю провалился. Скорей всего, у него лёжка в городке и он собирается дождаться начала учебного года.

— Хм… ладно, я завтра приеду и посмотрю, что можно сделать.

— Тебе бы отдохнуть. У нас и кроме тебя есть маги…

— Это для меня и будет отдыхом. Я с того приёма даже на первый этаж всего два раза спускалась, а так хоть немного развеюсь и вспомню как магией пользоваться.

— Хорошо. Я встречу тебя завтра. И ещё одно.

— Что?

— Я получил приказ убрать Вильема Рахарда. Вернее не я, а Юлия Сирайя.

— Не суть. Знаю, мне об этом уже доложили, решение принимали почти на самом верху силового блока.

— Тебе это не нравится?

— Нет. Плакать по этому мерзавцу я не собираюсь, но и радоваться попытке потушить пламя бензином не буду.

— Думаешь, это всё усложнит?

— Не думаю — знаю. Они пытаются провернуть финт ушами и выдать оба убийства за попытку «раскачать ситуацию», надеясь, что это отвлечёт внимание толпы и утихомирит оба крыла. Но это бред. Даже если у них получится, люди через неделю обо всём забудут.

— И что тогда мне делать?

— Выполнять приказ, что же ещё? — Алеста саркастично улыбнулась. — Я предупреждала: тебя всё сильнее и сильнее будут втягивать в блок силовиков. Сейчас ещё и твою возможную ша’асал кровью повяжут.

Я промолчал. Когда я шёл в армию, а затем вступал отряд Марка Клайвица, то думал не об этом. Совсем не об этом. Но чем дальше, тем хуже становилась ситуация в стране, и тем сильнее это влияло на армию. И я всё меньше понимал, что делать мне самому.

— Вспомни, чему я тебя учила, — Алеста без труда прочитала мои мысли. — Решай проблемы по мере их поступления, но думай наперёд и заранее готовься к возможным последствиям. Чем лучше ты просчитаешь ситуацию, тем лучше сможешь предсказать её изменение и подготовиться к этому.

Я опустил голову, размышляя. Алеста меня не торопила, но я и так знал, что если затяну с ответом, то увижу в её прекрасных глазах разочарование.

— Левые и правые одинаково радикализируются. Террор левых направлен против государства, террор правых направлен против левых. Однако и те и другие подрывают стабильность общества в целом. Поэтому государство должно действовать против обеих сторон конфликта. Попытка натравить одних на других может привести к опасному перекосу и слишком большому росту влияния одной из группировок.

— Верно. И есть люди, которые именно так и хотят поступить. «Союз Райхена» не сам додумался до идеи погрома — им её подсказали, и не просто подсказали, а предоставили адреса лидеров профсоюзов.

— Значит, блок силовиков решил сработать на опережение и не допустить этого.

— Именно. Держи конфетку.

Алеста и в самом деле бросила мне шоколадную конфету, лежавшую у неё на столе.

— А вторая часть вопроса? — спросила она, едва я начал разворачивать обёртку.

— Последствия?