— Нормально наверно, — сказал Прохор. Кадетский выделил ему няньку, вместе с новым домом и теперь его жена стала настоящей дамой из высшего света.

— Я не знаю…, — сказал жена. — Галя вроде неплохая девушка, но кто их знает. Никто не будет любить твоих детей как своих.

— Бывай с ними почаще, не броди попусту по городу, — сказал он равнодушно. С тех пор как Кадетский стал превращать Трест в филиал ада с тварями питающимся людьми и их кровь, он всё больше погружался в апатию и сомнамбулу...

— Я записалась тут в один клуб тайного и необъяснимого. Позавчера к нам приходил одарённый который вызывал демонов, он такого понарассказывал…

«Опять эта нечисть!»— стал закипать Прохор. Его словно вытащило из апатии.

Прохор громко воскликнул:

— Тебе заняться больше нечем, дура деревенская?!...

Жена осеклась на полуслове.

— Что с тобой Прохор?

— Ничего! — грубо сказал он доставая ключи от машина. — Идём домой.

Он бросил на стол пятьдесят шесть рублей и они быстро пошли на выход, к машине.

«Вот видишь», — сказал голос в голове. — «Надо его уничтожить. В вашем мире слишком много зла… нечисти… но этого взрастил ты. Ты нашёл этот Переход для него и теперь он стал дьявольским отродьем, которое ввергает в непотребство весь трест! Разберись с ним!»

«Как я разберусь?!» — воскликнул про себя Прохор. «Он теперь сверх… сверхсущество!»

«Думай Прохор, думай. Без искупления в рай не пускают, места в раю ограниченны. Такие грехи как у тебя так просто не искупить. Иначе для тебя вечный ад и для всех твоих детей»

— Дети то причём?! — воскликнул за рулём автомобился.

Жена дёрнулась и покосилась на него.

— Чего ты дёргаешься дура, — с досадой сказал Прохор, посмотрев на жену.

— Ты так странно кричишь… и дома я слышала.

— Так не слушай, не твоё дело!…

«Надо набрать полную сумку гранат, взрывчатки», — подумал Прохор.

«Верно», — сказал голос.

«Кто ты?!» — спросил мысленно Прохор. «Может я схожу с ума?»

«Я это ты. Я твоя совесть… но может ты и правда сходишь с ума. Это всё не важно. Ты должен его остановить. Иначе тебе не доказать что убийство той девчонки было случайностью!»

Прохор сжал силой руль и чуть не вырвав его. В глазах выступили слёзы. Захотелось высадить жену. Нельзя. Может нажаловаться в трест кому-нибудь. У неё есть телефон к охране, администратору и прочим службам поддержки треста для своих сотрудников.

Кадетский сидел как обычно и просматривал бумаги. С тех пор как он стал вампиром, работоспособность увеличилась в разы! Он успевал решать задачи и делать правильный выбор прежде чем они появлялись вновь. Но то были задачи старого треста, новые — как сохранить тайну растущего поголовья вампиров не давали ему спокойно спать и жить.

А ещё его волновал Прохор Замятин, его тайный агент, первый наёмник, субъект по особым поручениям. Называл он его по разному… но он уважал этого человека, был ему благодарен за всю его работу, а особенно за то что он нашёл для него переход.

Но с ним возникла проблема.

Прохор наотрез отказывался становиться вампиром! А для человека с его статусом в тресте это неприемлемо. Другие высшие чины, управленцы и полководцы были уже убиты за отказ. Слишком много они знали. И хоть было их не больше пяти, всё равно, он их убил несмотря на все их заслуги. Глупцы! Отказаться от силы! Как задурила им мозги эта власть одарённых.

Но Прохор другое дело… его он убивать не хотел. Не хотел и всё! Нет! Этого будет… пусть это будет первое и последнее исключение. Пусть он, Кадетский, станет свирепым для других, беспощадным, но тот кто его возвысил, его он не тронет. Хотя бы в память о прежней жизни. Да и нужен ведь кто-то из людей, кто покажет ему мир их глазами. Так сказать незамутненный вампирской силой взгляд.

В кабинет постучались.

Кадетский никого не звал и не ждал. Но Жанна, всегда предупреждала о приходе того или иного человека, кроме одного или двух. Семён Шестаков может припёрся?

— Входите! — громко сказал Кадетский, усаживаясь в кресло.

Вошёл Прохор, тиская в руках чем-то набитый портфель. Возникла секундная заминка. Кадетский не ждал его. Последнее время тот вёл крайне пассивный ритм работы. Что-то делал, какие-то формальности.

И вдруг…

— Не ждал я тебя… но рад, — искренне сказал Кадетский. — Никак передумал?

Прохор сел на стул перед столом Кадетского, потупился сжимая свой портфель. Что же в нём такое?

— Передумал,— тихо сказал Прохор и глянул в глаза Кадетскому. Тогда ему показалось, что Прохор как-то странно шевелит губами, словно считает.