— Буров, когда ты мне триста рублей вернёшь? — сходу начал он.

К тому моменту я знал что сто рублей большие деньги. Учителя из обычных людей получали восемьдесят, бояре же сто сорок. А с меня целых три сотки требуют!

— Какие деньги? — спросил я.

— Так, — парень вставил руки в бока. — Я так и думал… Ты не держишь слово!

— Ты мне объясни какие деньги то и на что я их брал?

— Я не знаю… зачем ты их брал, но ты их брал! И сейчас время отдавать! — резко повысил голос мой так называемый кредитор.

— Что прямо триста рублей? — тянул я время.

— Двести плюс сто, это проценты.

— Так ты у нас старушка процентщица, — съязвил я. Тип вёл себя очень нагло, хоть и покраснел. А процентщиков как представителей банковского дела я не любил.

— Буров! — он повысил голос. — Ты деньги будешь отдавать?

— Частями и не больше двухсот, сколько брал, — я отодвинул его в сторону и хотел пройти. Но в ухо мне прилетел сильней хук справа. На секунду я потерялся. Шатнулся. Но затем взял его крепко за ворот, что бы провести борцовский приём. Что-то я ещё помнил обборьбе, хотя никогда мягко скажем не блистал. И это у меня почти получилось. Но внезапно под ногами словно зашаталась. Я моментально рухнул наземь, словно сваленный гигантской невидимой рукой.

Он применил магию!

От обиды на всех на них ,я ярко представил как тип которому я должен денег загорается. Он сразу покраснел, вспотел. Его защита держала, он выкрикнул:

— Ах так! Значит настоящий бой! Ну держи!

С земли в лицо прилетело сноп камней, с примёсью замёрзшей земли. Парень достал дубинку, а я смахнув кровь с лица, вынул отравленный нож. Вскочил… И вновь по мановению руки обрушился наземь. Сильно заболело колено. Я попытался вновь атаковать магией, поджечь подонка! Но он вновь поставил щит и ухмыльнулся, хотя и чуть вспотел.

Я проигрывал, а встать из-за повреждённого колена пока не мог. Боль была дикая. К тому же я не дрался лет пятнадцать, а то и больше, и теперь меня трясло вроде как от страха. На самом деле адреналин, организм к нему просто не привык. Точнее отвык.

— На следующей неделе деньги что бы были Буров! — сказало мой обидчик помахивая дубиной. — Иначе кости тебе поломаю сосунок.

Он скрылся из виду, и я услышал звук удаляющегося мотора. На машине приехал получается. Прям как бандит рэкетир из моего далёкого детства.

Василий помог мне подняться и дал платок, что бы я вытер кровь с разбитого лица.

— Деньги я зачем брал, не подскажешь? — сказал гундося я. Нос тоже оказался разбит.

— Для Людмилы, вроде бы на кулон с магическим кристаллом не хватало…

Даже не верилось что от неё столько проблем. Теперь после драки, получив грубо говоря по роже, я стал думать об этом более спокойно. Равнодушно.

— Как его зовут-то хоть?

— Дима Сорокин, тут многие его знают. Раньше он в этой школе учился.

— Понятно…

Я сплюнул кровью и пошёл в класс.

Домой я вернулся пешком, по мокрому снегу, по грязи. Вернулся весь разбитый, впадая в ту депрессию в которой жил в прошлой жизни. От всего тошнило. Все эти проблемы, у него здесь их было едва ли меньше, даже больше.

Я сидел на кухне и пил чай с шоколадкой. Там же суетилась бабушка, варя щи.

— А где отец? — спросил я.

— Сгинул, в поисках Перехода…

— Переход? — переспросил я, а затем вспомнил что это вход в параллельный мир. В моём мире отец умер, когда мне было шесть лет...

— Вход в другой мир, через подземелья. Он говорил, что напал на след и вернётся обратно с наградой, вернётся сильней. Ты маленький был тебе шесть было или даже пять лет. Десять лет от него никаких известий… — закончила печально она и резко спросила, в её манере застать врасплох: — Миша а почему у тебя лицо в синяках?

Я прожевал шоколадку «Золотая Москва» и выдавил:

— Подрался…

— Без магии? — спросила как-то напряжённо бабушка.

— Без магии, — соврал я и встал из-за стола. — Пойду я, надо уроки делать.

Хотелось конечно дождаться щей, но если бабушка прицепиться с расспросами, будет не отвязаться. Уроки и правда следовало делать. Но уровень знаний здесь отставал на пару лет, а то и больше. Здесь только дискриминант начали изучать и квадратные уравнения в конце девятого класса. И не было у них разделении на алгебру и геометрию. Только математика.

Я собрался спать, уже лёг в постель. Когда внезапно всё потемнело и я оказался в кресле на шахматной доске. В этот раз здесь не было длинного стола с меж пространственной комиссией. Там стоял небольшой столик, из-за которого смотрел на меня лишь Наставник.