— Что делать? — спросил я.

— Тело должно само справиться. Ты можешь помочь магией, сжечь.

— Я не могу, сожги ты, — сказал я лёжа на земле.

— Тюфу, — простонал дед и щёлкнул пальцами коснувшись моего плеча. Сразу потеплело ,разлилось по телу. Я глубоко вздохнул. Дед же отвернулся и копался в рюкзаке, а потом повернулся и сказал:

— Хватит валяться, вставай, — он кинул мне бинт и какую-то мазь.

Но так легко я в тот день не отделался. Пообедав овсянкой, дед вновь стал меня напрягать. Я опять пошёл лазить по скалам, вернее теперь уже бегать, а так же приседать, подтягиваться на ветках деревьев и отжиматься. Иногда кидал камни. Всё это словно робот, словно не в себе я делал до шести часов вечера. В тот момент весь мой разума, все мои мысли были сосредоточенны на выполнении того илииного физического действия. Всё это требовало неимоверной воли, которой я думал у меня нет. Я не знал что такое вообще возможно.

После этого заломило даже кости. Особенно на руках.

В пол седьмого ожидая в палатке завтрака я услышал нечто наподобие похвалы от деда:

— Неплохо Миша, я думал тебя после рюкзака уже не поднимешь…

Ах вот оно как! Можно было после рюкзака никуда не идти! Я хотел сказать деду что-то обидное, но не ничего не придумал. Решил полежать, подумать. Но провалился в сон. Дед разбудил меня в двенадцать и заставил съёсть гречки с маслом. Сонный, вялый, но я проглотил её за пару минут и опять завалился спать.

Наставник, скотина, куда ты меня кинул?! Но затем по душе разлилась благодать ,я вспомнил что завтра мы уезжаем из этого тренировочного лагеря!

Утром я встал и понял что у меня болит всё. Всё что только можно. И мышцы пресса, который я не делал. И спина. И ноги. И руки. Даже шея! Всё это болело и невероятно сковывало движение, вызывало дикие боли особенно первые минут пять. Боли в мышца, в жилах, в костях. Во всём!

Я глянул на часы, показывало семь утра. Следом выполз дед. Видимо я глянул на него не очень добро, потому что он сразу сказал:

— Сегодня никаких тренировок. Завтракаем и едем домой.

— Хорошо, — устало сказал я.

Случилось это часов в двенадцать, когда мы собирали палатку и хотели уже уехать. Их было трое и они появились из леса, как черти из табакерки. Я узнал их это были волки, хоть и одеты они оказалась не сосем обычно. В сапогах в более коротких кожаных пиджаках. И главной у них была самка.

— Так как, — сказал она. — Кто это к нам заблудился.

Дед запихивающий палатку в рюкзак вскинул голову и распрямился:

— К «вам» это к кому? Насколько я знаю эти леса общие по воле императора.

— А чьи вы будете? — спросила опять волчица.

— Свои, — ответил хмуро дед. Не нравились нам эти расспросы.

— Так не пойдёт, назовитесь кто вы. Мы из Клана северных Волков, — сказал женщина поправляя волосы. Она носила их распущенными, только прихвачены обручем на голове так что виднелись уши. «А зачем тебе волк такие уши?» — вспомнилось мне.

— Что бы хорошо слышать, — сказал я в слух.

Женщина остро на меня посмотрела, но ничего не сказала. Дед же медлил не зная как себя повести. Но затем ответил:

— Мы Буровы…

— Буровы…, — словно попробовала на вкус, повторила она. – Слышала про ваш род. Не сильно вы жалуете волков, не сильно. Но знаете ли вы что забрели на нашу землю, без нашего дозволения?! Ходили по нашим тропинкам, по наши угодьям…

— Дай нам уйти, — сказал резко дед. — Для тебя же будет лучше.

— А мы тут не одни, — заявила волчица. — И ещё непонятно кому будет хуже.

После этих слов она наконец улыбнулась и её образ встал наместо. Мне казалось что она так улыбалась с первых минут. Улыбалась гадко и подло.

Она сделала глубокий вдох, как я потом понял что бы завыть и позвать остальных. Но в этот момент дед сделал резкое движение руками, вскинув их пред собой. Все трое схватились за горло. Нет, дед не убил всех троих, не мог. Как я потом понял, он выжег им связки. Точечный удар!

Но это было только пол дела. Поняв что произошло они моментально озверели. Двое сразу кинулись на нас, третий стал оборачиваться в зверя. У него вытянулся рост, морда, пальцы. Дед же послав огненную стрелу в пасть самке, схватился за топор и начал бить им оборачивающегося волколюда. Всё это случилось настолько стремительно что я едва успел опомниться.

Я же, не знаю как это вышло, не выставив защиту, пальнул огненной стрелой в третьего. Одну, вторую… обе целил в голову. Но попала лишь одна. В шею. Затем я представил как он горит и он задымился. Дед, разделавшись со зверем, зажёг самку. Кинувшись к ней, объятой пламенем, он рубанул её пару раз топором.

Я схватив маленький топорик и кинулся на своего, превозмогая негативные ощущения в мышцах. Рубанув его по плечу, я получил удар в лицо. Затем он выхватил револьвер и выстрелил. В ту секунду я пожалел что не поставил защиту. Но обошлось. Револьвер валялся на земле, а его рука обуглилась. Дед успел пустить стрелу и метнувшись закончил быстрым ударом топора его жизнь.