Через пять минут я уже стягивал шлем находясь возле школы. Но так просто дойти до кабинета мне не дали. Ещё на улице меня окликнули со спины:

— Буров! Буров, постой!

Я повернулся и немного удивился. Это был тот парень, которому я был должен и с которым мы подрались. Он не спеша шёл ко мне. Я же глядя на его чёрную гимнастёрку гадал зачем я ему нужен… И силился вспомнить его имя.

— Слушаю, — сказал я.

Подойдя ко мне, он заявил хозяйским тоном:

— Буров, я тебя уже неделю тут караулю…

— Чем имею? — спросил я.

— Твоя подруга Людмила занимали у меня деньги…

— Так, — я внутренне напрягся.

— Ты был поручителем, — пояснил он.

Больших трудов стоило мне сохранить равнодушное лицо. Какой же дебил был прошлый хозяин тела. Аморал и лох в одном лице. Как таких земля носит.

— Давай в сторону отойдём поговорим, — сказал я.

Мы отошли за школу, где обычно курили ребята.

— Сколько должен то? — спросил я.

— Полторы тысячи с процентами, — сказал он, глядя мне в глаза.

Ох ничего себе! Даже не верилось.

— Но я ведь у тебя не занимал ничего, почему ты не требуешь с неё? Я вообще с ней никак, у неё есть другой парень. Мы не общаемся даже. Иди тряси с него.

— Нет Буров, — покачал он головой. — Кто с кем спит мне не интересно. Ты был поручителем. При тебе она брала этот долг, ты лично поручился за неё. Ты поручитель. А значит, если она долг не отдаёт, то ты должен его отдать. Это обычная банковская практика. Вы можете быть врагами, но ты поручитель, значит ты мне теперь должен!

Но ты же не банк, хотел сказать я. Однако всему своё время...

— А она не отдаёт? — сыграл я дурачка.

Он зло на меня глянул:

— Не отдаёт, бегает от меня. Прячется… мне это надоело! Ты поручитель, вот и отдавай ты! А с неё требуй сам, как хочешь… Тебе всё ясно Буров?

— Ясно, — сказал. — Но ты же не банк. Где бумага, где расписка, документы что она брала что я поручитель? И вообще, по моему я тебе ничего не должен.

— Ты должен мне, — он был немного выше меня и словно навис надо мной.

Тогда я выдал ему длинную тираду:

— Ты чёртов проценщик. Почти банкир. А банкиров я никогда не любил. Вы как паразиты ничего не производите, но регулярно разоряете честных людей.

Он равнодушно пропустил мимо ушей мою морально-нравственную тираду и хладнокровно спросил:

— Ты долг отдавать мне будешь?

— Это не мой долг, — вновь сказал я.

— Мы про это уже говорили, ты поручитель, значит теперь ты мне должен полторы тысячи…

Он выжидательно на меня уставился. Я на него. Ну хорошо, подумал я, по хорошему не хочешь отвалить. Значит будет по плохому. Деньги у меня были. Даже с собой, в кошельке: пару тысяч крупными купюрами по двести рублей и тысячу мелкими. Но пора было зарабатывать репутацию…

— Так сколько я там тебе должен? — уточнил.

— Полторы тысячи с процентами…

— Давно она брала? — уточнил я.

— Зимой, двадцать восьмого декабря, — раздражённо ответил он. — У меня всё записано. Двадцать восьмого декабря семьсот рублей… Ты долг будешь отдавать?

Многовато процентов набежало, отметил я.

— Ладно, — сказал я доставая кошелёк. Отсчитав ему семьсот рублей, я «случайно» уронил их на землю.

— Тут без процентов. Когда остальное отдашь? — заявил он.

Я внутренне поморщился, но понял что стою на правильном пути. Сделал вид что собрался поднять деньги, но он заявил:

— Не надо, я не гордый, — он потянулся за деньгами, на секунду присел…

И получил от меня мощный пинок под дых! Отлетев на пару метров, он закашлялся и начал вставать.

— Значит говоришь должен тебе, да?! — теперь я грозно над ним навис. — Сейчас я проценты отдам!

Вытянув из сумки небольшой шестопёр, я двинулся на него. Но тут же был почти опрокинут наземь. Магическая атака! Однако не вышло. Я помнил, что он стихийник земли. Поэтому, почувствовав ногами только зарождение вибрации, подпрыгнул. Те стихийники с которыми я дрался последний раз были гораздо сильней этого. И я их одолел в бою. Меж тем мой «кредитор» вскочил и тоже вытащил небольшой кистень. В лицо мне полетели камни с земли, но я их блокировал защитой. С последней нашей встречи моя магическая защита заметно окрепла и могла блокировать довольно большие камни.

Я шёл на него, принимая на себя все его попытки мне повредить. Наконец плюнув на магию, он сделал попытку меня ударить кистенем. Цепь кистеня была короткой, как и само древко, но шарик выглядел убойным с шипами. Однако я отбил атаку своим шестопёром и снов пнул его, а затем немного вскипятил. На этот раз он как прежде вспотел, но затем его лицо перекосилось от боли.

Он простонал:

— Ты меня убиваешь!

— Я тебя убиваю? — наигранно спросил я. — А с чего ты решил, что я тот с кем можно поступать подобным образом? А?!