Я издал кроткий смешок. Алиса бросила на меня непонятливый взгляд, но я не стал никак комментировать.

— Расскажи мне в деталях о Грачеве, особняке и его гвардейцах.

Алиса быстро поведала мне все, что знала о баронском отпрыске и всех адептах в его окружении. Получив требуемое, я замолк. Оставшуюся дорогу девушка вспоминала какие-то события из нашего общего прошлого, давила на жалость и свое незавидное положение. Но я своего решения менять не собирался.

Начал идти мелкий дождь. Капли оседали на лобовом стекле, и дворники ритмично скрипели, счищая влагу.

— Остановись здесь. Ключи оставь в машине и выходи, — скомандовал я.

— Егор!

— Поживее.

Трясясь, блондинка покинула седан. Мы прошли немного вперед и остановились возле края обрыва. Внизу находился глубокий карьер, где когда-то добывали ценную руду.

— Пожалуйста! Молю тебя, одумайся!

— Уже решила, к кому из Богов отправишься? — оскалился я, направив на нее пистолет.

— Нет!!! — вскрикнула она, раскрыв в ужасе глаза.

Я немного подождал, добиваясь максимального эффекта, после чего опустил пистолет и негромко произнес:

— Ну, как тебе?

Алиса посмотрела на меня с недоумением и немым вопросом в глазах.

— Примерно то же самое я ощущал там в пруду, разве что это было намного больнее.

Я отвесил хлесткий удар по лицу, который получился сильнее из-за зажатого в руке пистолета. Девушка упала на землю.

— Считай, что ты прощена. Спасибо, что сообщила отцу о том, что я тону. Не то меня бы здесь не стояло.

— Егор… — изрекла она, как будто бы раскаявшимся тоном.

— До главной трассы отсюда километров пятнадцать. Найдешь потом попутку. Прощай, Алиса!

— Стой! Не оставляй меня здесь! — бросилась она к машине.

Однако я вжал газ в пол, обдав дамочку тучей грязи и пыли. Фигура девушки быстро отдалялась в зеркале заднего вида. Она что-то кричала мне вслед — вряд ли пожелания о долгой и счастливой жизни. Но я был рад, что оставил данный этап своей жизни позади. Я про себя позлорадствовал немного, представив, сколько блондинистой стерве топать до трассы под дождем.

В сумочке Алисы нашлось немного наличности, которую я с удовольствием забрал в качестве компенсации за причиненный мне моральный и физический вред. И даже кнопочный сотовый нашелся. У меня своего мобильного телефона пока не было, но аппарат решил все же выкинуть в окно. Слышал, по нему можно отследить человека.

Постовых к счастью и на обратном пути не оказалось на дороге, так что я без особых проблем добрался обратно до кладбища, что располагалось по пути. Если только не считать того факта, что я чуть в кювет не улетел на скользкой мокрой дороге. Опыта вождения у меня было крикс наплакал. Стажировался в службу такси когда-то, но это отдельная история. У обочины сорвал небольшой букетик расцветшей сине-фиалковой медуницы. Кажется, так она называлась. В южной части кладбища я довольно быстро отыскал скромный деревянный крест с именем и небольшой свежий холмик.

Я положил цветы и несколько минут простоял в тишине, вспоминая ворчливого и строгого, но справедливого старика, который вытащил меня из заварушки и, можно сказать, вырастил. Практически половину своей жизни я провел под опекой Саныча.

— Прости… и спасибо, — проговорил я скупо и направился обратно к машине.

Часа два-три у меня имелось в запасе, прежде чем Алиса доберется до города и сообщит Грачеву о ситуации. Тогда он будет начеку. Гвардия из адептов у барона имелась весомая. У Эдика же было всего четверо подручных. Один по словам Алисы находился по семейным делам в другом городе, другой занимался разными поручениями в Нефтесибирске обычно. Еще один на ночь возвращался к себе домой. Четвертый оставался дежурить в особняке.

Мне следовало спешить и по еще одной причине. Начальный бонус адепта исчезнет через два дня. Тогда мои возможности прилично так снизятся.

Я добрался до особняка и спрятал авто Алисы в укромном месте, откуда была видна дорога. Мокнуть под дождем мне не улыбалось. Затем дождался наступления вечера. Большая черная машина известной мне марки покинула особняк, поэтому настала пора действовать. Эдуард и сегодня решил немного расслабиться, закатив вечеринку на втором этаже дома. Шум музыки докатывался далеко за ограду территории особняка.

В моей голове боролись два противоположных образа: идти на дело скрытно или не прячась. Все же отец воспитывал меня как наследного герцога, который не должен пробираться в логово врага будто наемный убийца. А вызвать на дуэль: открытую и честную. С другой стороны, последующие годы жизни в панельных трущобах приучили пользоваться любой возможностью и к осторожности.

— Как будто Грачев примет честную дуэль, — хмыкнул я, приняв решение.