Вот блин. Только я отвлекся от этой истории и озадачился более приземленными проблемами… Видеть их мне не хотелось, снова слушать бред о своих якобы подвигах тоже. Я тихонько поднялся на второй этаж. Из этого здания по-любому должно быть больше одного выхода. Надо найти одну из боковых лестниц…

Я решительно направился по коридору в правое крыло, потом повернул.

— Лебовский! — окликнул меня громкий кукольный голос Соловейки. Да уж, из огня да в полымя… Она стояла, преграждая мне путь к отступлению — собственно, в дверях той самой лестницы, которую я и искал. Сегодня она была одета в пышное белое платье в крупный красный горох, что делало ее еще больше похожей на куклу. Каблуком лакированной красной туфельки она постукивала по мраморной ступеньке. — А я как раз собиралась спросить у Зубатова, куда ты запропастился! Пойдем-ка со мной!

Каблуки Соловейки процокали по лестнице на третий этаж. Я обреченно поплелся за ней. Не то, чтобы я как-то опасался беседы с пристрастием, просто для этого нужно концентрироваться, подмечать детали и очень внимательно следить за базаром. А я что-то изволил пребывать в душевном раздрае. Ни к месту подумалось, что сейчас бы неплохо сходить в какой-нибудь шумный кабак, чтобы вокруг — безыдейный выпивохи, и тосты без всякого второго дна. «Что-то ты расклеился, Лебовский! — строго сказал я сам себе. — Давай, соберись, тряпка!»

Не сказал бы, что это меня как-то взбодрило, правда.

Тем временем, Соловейка подошла к стене из матового стекла, перегораживающей коридор. Вроде больничного отделения. Над дверью красовалась табличка «КАФЕДРА ДИНАМИЧЕСКИХ ДИСЦИПЛИН». Она решительно открыла дверь. Незапертую, кстати. И с прежней скоростью устремилась дальше по коридору. За моей спиной дверь самостоятельно закрылась, хотя вроде бы никаких пружин или чего-то подобного на ней не наблюдалось.

Внутренняя часть кафедры разительно отличалась от всего остального университета. Во всяком случае, той его части, в которой я успел побывать. Паркетный пол в центре покрыт толстой ковровой дорожкой с геометрическим узором, от которого рябило в глазах. Каждая из восьми дверей была уникальной. Одна покрашена в зеленый и на нее наклеено множество бумажных цветов. Судя по следам клея, цветы регулярно меняли. Сегодня преобладали красные и бледно-желтые. Другая была полностью черная, без единой дополнительной детали. Даже ручки не было. Будто просто провал во мрак. Третью, кажется, украшал кузнец, которому хотелось продемонстрировать, как много мелких деталей он может соорудить при помощи кузнечного молота. Какие-то завитушки, финтифлюшки, мелкие клепки с топорщащимися лепестками… Остальные я рассмотреть внимательно не успел, потому что наш пункт назначения скрывался как раз за этой вот металлической фантазией.

Соловейка сделала быстрый жест левой рукой, и дверь распахнулась. Внутри царил уютный полумрак, источниками света были весело потрескивающий камин и восточного вида лампа из красного и зеленого стекла. Сама комната была похожа на охотничий домик или что-то в этом роде — каменная облицовка стен, над камином — козлиная голова. Здоровенный был козел, кстати. И рога такие… внушительные. Кроме того стены были украшены шкурой черного животного, идентифицировать которого я вот так сходу не смог, несколькими вычурными шпагами и саблями, старинным фитильным пистолетом и непонятной жестяной штукой, по форме похожей на кирасу, только без одного плеча. На ней было множество вмятин, темных отметин и цветных пятен неясного происхождения.

И еще было несколько стеклянных стеллажей, содержимое которых я рассмотреть не успел.

— Кащеев сообщил мне, что у тебя случился пробой, — Соловейка повернулась ко мне. — Значит тебе нужно как можно быстрее начать занятия. Иначе уже через неделю пробой протухнет, и нужно будет провоцировать его заново.

— Что? — недоуменно спросил я. Деловитый тон, никаких загадочных намеков или вопросов с подтекстом. Я ожидал другого, поэтому такое начало разговора слегка сбило меня с толку.

— Я непонятно выразилась? — кукольные брови удивленно поднялись. — Обучение магии нужно начинать сразу после пробоя, так эффективнее. Это выбор обычной специальности может потерпеть, а тонкие дисциплины — нет. Так что настраивайся на работу, Лебовский. Прежде всего, тебя нужно взять в библиотеке методичку «Базовые практики». А также три пособия — «Экстрасила пламени», «Тонкие течения водных струй» и «Искровая энергия». Что ты стоишь? Ты не собираешься записывать? Или ты думаешь, что я сама буду за тебя бегать по библиотекам?

— А… у меня нечем… — я похлопал себя по карманам.

— Предупреждение тебе! — Соловейка ткнула в мою сторону крохотным пальцем с длинным ногтем. — Ты прочитал правила обучения?

«Да блин! Долбаные правила! Когда бы я вообще их читал-то вообще?» — подумал я и сокрушенно покачал головой.

— Прочитать! И вызубрить наизусть! — Соловейка погрозила мне своим указующим перстом. — Бумага и карандаши на столе.

— А где… — начал я, но заткнулся. Просто я не сразу обратил внимание на ширму, за которой прятался обширный письменный стол. Я взял из стопки лист бумаги, выхватил из стакана карандаш и начал записывать.

— Прочитать, законспектировать и вернуть в библиотеку, — Соловейка прошлась вдоль комнаты, заложив руки за спину. — Теперь запиши «Лаврикова Садыкей Леонидовна». Записал? Очень внимательно к имени, она не терпит, когда его произносят с ошибками. Найди ее и запишись в максимально ближайшее время на занятия по эмоциональному контролю. Будет отнекиваться, скажи, что у тебя был пробой, нужно срочно. И что я попросила. Кстати, если ее увижу раньше, то скажу тоже. Теперь что касается твоего наставника…