— Очень хорошо, — я кивнул. — И почему же?

— Заткнись, Марьян! — взвизгнула Вера.

— Потому что если узнают про его открытия, то сюда явятся разные злыдни и все у нас отберут, — сказал Марьян. — Наши собиралки, шагоходы, гляделки, доилки... А пока про нас никто не знает, мы будем жить хорошо.

— Поэтому вы должны убивать гостей? — спросил я.

— За голову каждого чужака Хозяин дает собиралку, — охотно объяснил Марьян. — Или боронилку.

— Зачем, Марьян?! — простонала с пола Вера. — Зачем ты ему рассказываешь?!

— Слушай, ты же на чем-то приехал, а? — вдруг с надеждой заговорил Марьян. — А возьми меня с собой? Я страсть как хочу уехать! В Томск... В Барнаул... да куда угодно! Моей матери пришло послание, что она должна отправить еще одного сына к Хозяину. А это же... Это же... Я не хочу туда! Оттуда уродами возвращаются только!

— И зачем же ты хозяину понадобился? — спросил я.

— Добывать критий, — Марьян, наконец, осмелел настолько, что поднялся на ноги. Но из угла, впрочем, не вышел все равно. — Это такая... такой... такой камень, только сильно крошится. Если долго держать его в руке, то останутся язвы.

Хм. Что-то радиоактивное? Мне стало немного тревожно и захотелось побыстрее покинуть эту деревню. Счетчика Гейгера у меня при себе не было, а вот хватануть незапланированную дозу радиации совершенно не хотелось.

— Забери меня, а? — в голосе Марьяна снова появились ноющие интонации. — Я все расскажу, все-все, что знаю.

— Где живет этот ваш Хозяин? — спросил я.

— В бункере на севере! — с готовностью ответил Марьян. Вера под моим коленом опять нервно задергалась.

— Для чего ему критий? — спросил я. — Это источник энергии или что-то подобное?

— Говорят, что он без него не может, — Марьян потоптался на месте. — У него одна рука механическая. И глаз. И нога. И еще, кажется, сердце. И чтобы все это работало, ему нужен критий.

— Хм, — я задумчиво почесал в затылке. — Что-то не сходится. Ваши эти собиралки-гляделки разве нуждаются в подзарядке?

— Ну так это же другое! — горячо воскликнул Марьян. — Хозяин наполовину человек, и если бы не критий, то эта самая половина сгнила бы. И черви ее сожрали!

— Что за ерунду ты городишь?! — дернулась Вера. — Нет у него никаких механических частей, это все ваши сказки!

— Так-так, — я переключил внимание на женщину. — Давайте вашу версию тогда!

— Ничего я тебе не скажу! — гордо заявила она.

— Дамочка, ну проявите вы хоть капельку благодарности, — я хмыкнул. — Если бы не я, то вы бы сегодня ублажали всеми возможными способами вашего приятеля Марьяна. Или вы как раз из-за этого на меня так и обозлились? Что я вам приключение обломал?

Вера дернулась так, что я чуть не слетел с ее спины. Потом разразилась длинной матерной тирадой. Такой заковыристой, что стоявший в углу Марьян даже слегка порозовел.

— Ничего я тебе не скажу! — снова заявила Вера.

— Я так и понял, — я пожал плечами и снова посмотрел на Марьяна. — А что с теми, кого отправили в шахту за этим критием? Они потом возвращаются вообще? Или это на верную смерть?

— Некоторые возвращаются, — Марьян испуганно огляделся и перешел на громкий шепот. — Они живут в поместье на берегу. Туда никого не пускают, потому что они все уроды. У кого-то лишний глаз вырастает. У кого-то пальцы. Говорят, что после критиевой шахты нормальным остаться нельзя.

— Да кто вам наплел такой чуши?! — Веру затрясло, кажется от бессильного гнева.

— Это вам кто-то чего-то наплел! — перешел в наступление Марьян. — Вы нам врете все время, льете в уши сладкую сказочку о том, что Хозяин нас защищает. А на самом деле он уже из ума давно выжил! И труп ходячий! Олежка его видел!

— Олежка твой врет все время! — выкрикнула Вера.

— А вот и не врет! — Марьян сделал шаг вперед. — Это вы врете все. Почему в поместье заходить тогда нельзя?!

— Да чтобы вы любопытные носы свои в чужие дела не совали! — прошипела Вера. — Люди работали всю жизнь, хотят в покое побыть. А тут к ним всякие бездельники вламываются...

— А вы их видели, Вера Никаноровна?! Видели?! — Марьян сделал еще шаг вперед.

— А ты видел? — спросил я.

— Олежка... — начал Марьян.

— Так, что-то история стала по кругу крутиться, — сказал я. — Давайте-ка сменим пластинку. Вы Брюквера знаете? Рыжий такой, на цеппелине летает...

— Это что ли Галинкин хахаль? — спросила неожиданно обычным голосом Вера.

— Ага, он, — кивнул Марьян. — Говорит еще смешно так.

— Он же чужак, почему его никто не убивает? — спросил я.