– Э-э-э… Гномик?

– Это имя???

– Нет… – махнув ладонью, теряет концентрацию. – Налей мне еще шампанского…

– Блядь… Если я налью, ты вырубишься.

– Нет!

Сука… Алкашка, мать ее.

– Скажи, как звали гнома, и я налью.

– Эм… Трахни меня, и я скажу.

Где-то в динамике кашляет, а потом душится смехом Тоха.

– Что это за звуки? – настораживается Влада.

– У меня в животе бурлит.

– Тебе плохо? – искажая голос, звучит как долбаный ребенок.

– Очень! Поэтому ты должна вспомнить, блядь, как звали чертового гнома!

– Мм-м… Тебе очень нужна эта информация, да? Мм-м… Интересно, зачем?.. Мм-м… Очень-очень нужна… Мм-м… Приласкай меня, и я скажу!

Сука!!!

Big Big Man: Внимание всем постам! Я нашел Джордана!

Твой идол: Джордан не подходит! Зачем нам Джордан?

Big Big Man: Скоро поймешь, валенок. Прокурор, кам ту ми со своей алкоголичкой в ее спальню. Боеготовность усилена. Активизируем план «B».

Твой идол: У нас нет плана «B», планокур!

Big Big Man: Теперь есть.

Mr Бойка: 5 сек, я за попкорном.

Сука… Я и забыл, что он с Чарой тоже весь этот трешак слушает и читает.

Думать особо некогда. Подхватываю Владу на руки и едва ли не бегом поднимаюсь с ней наверх. Она, естественно, эту спешку принимает на свой счет.

– Наконец-то… – пошло стонет, присасываясь к моей шее.

Выключатель в спальне не работает. Как и настольные лампы на тумбочках. Свет проникает только с улицы. Но и он не особо спасает ситуацию, окна зашторены чуть больше, чем наполовину. Я, конечно, сразу же догадываюсь, чьих рук это дело. Да и замечаю Тохину рожу в дверном проеме ванной. Маячит мне, пока я пытаюсь обездвижить стонущую на кровати Владу.

– Ну?

Это все, что я успеваю выдать, оказавшись с ним в ванной, до того как он выставляет перед моей угрюмой мордой черный фаллос.

– Что это за хуйня? – толкаю я с приглушенной яростью.

– Май нейм из Джордан, – задвигает этот клоун дурашливым тоном и врубает виброрежим. – Вжух, вжух, вжух…

Из динамика его телефона кто-то откровенно ржет. А я смотрю на дергающийся черный член, озвучивать который взялся Тоха, и попросту охуеваю.

– Ты, сука, клея нанюхался??? – ору шепотом, когда спадает первый долбоебучий шок.

– Алекс??? Ты где? – прорезается виляющим потоком из спальни. – С тобой все хорошо? Ты скоро?

– Сейчас, блядь, приду!!

Тоха мигом становится серьезным. Выключив вибрацию, пытается впихнуть мне в руки чертов фаллоимитатор.

– На, это твое.

– Ты очумел???

– Нам нужно имя гнома. Машталер сказала, что выдаст эту тайну, если ты жахнешь. Я понимаю твое нежное нежелание ее ебать. Пиздец как жаль, брат, но ты сейчас скинешь свою долбаную корону, возьмешь этот челентано и хорошенько ее отстарпонишь.

– Сука, ты издеваешься??? Почему каждая серьезная операция с тобой и Филей превращается в какой-то ебаный фарс?!

– Давай, не плачь.

– Ты сейчас пиздец как бесишь меня! Урод!

– Ты меня тоже. Собери свои бычьи яйца в кулак и в бой, Минотавр.

Я просто не верю в реальность происходящего, когда гребаный фаллоимитатор Джордан оказывается в заднем кармане моих брюк.

– Удачи, брат, – прорывается через динамик приправленное смехом напутствие Бойки.

– Сука, давай, пожалуйста, быстрее, – тарахтит Филя.

– Клянусь, что информация об этой ночи умрет вместе со мной, – прется Чара.

Тоха отступает на шаг назад и под моим немигающим взглядом, когда мне уже кажется, что у меня лопнут от напряжения глазные яблоки, осеняет меня крестным знаменем.

– Вперед, солдат.

Пару минут спустя я уже сижу между раскинутых ног Машталер и разрываю мотню ее колготок. Трусы набок, фаллоимитатором раздвигаю половые губы. Все действия тупо на механике, но меня все равно пробивает дрожью.

– Шире ноги, – командую резко. – И не вздумай, блядь, рыпаться! – рявкаю, когда она пытается смять торчащую пачку, чтобы что-то там увидеть.

Влада повинуется и застывает, оставляя в покое барьер.

Течет она, походу, давно. И это, мать вашу, реально, хорошо. Потому как я не знаю, что было бы, если бы мне еще пришлось ее, сука, возбуждать. Загоняю в нее фаллоимитатор, как только чувствую, что он готов зайти.

Влада стонет. Я глохну.

С затяжным писком в ушах и с одуряющими ударами сердца за грудиной начинаю ее жестко ебать этим, мать вашу, чертовым Джорданом.

– Ах… Ах… ­А­-а-а… А… А… А… А… А…

Она орет, а я ловлю себя на мысли, что после этого гребаного контакта точно стану импотентом. Отвращение к происходящему настолько велико, что я одной лишь силой воли сдерживаю тошноту и добиваю ее.