Среди цветов преобладали темные оттенки. Никаких деревьев, растений, цветов, среди которых красовались другие сенсарии. И надето на ней было не белое — традиционное для таких, как она и я, платье, а одеяние цвета серебра. Ни о какой манящей позе речи тоже не шло.

Она сидела на троне ровно, с гордо выпрямленной спиной. Небеса, как я хотела увидеть ее взгляд и почувствовать силу, которую он источал. Но лица на портрете не было, потому что каждый его миллиметр был исполосован следами ножниц.

Я подняла с земли ткань, стряхнула с нее пыль и аккуратно вернула на место. Томас спохватился помогать, и я даже подумала, что он чувствует вину… Осторожно, и с читающимся в движениях почтением, он помог мне вернуть все на свои места.

— Теперь Томас, как и обещали, покажите мне, где она похоронена.

Моя просьба донеслась до мужчины, когда он неспеша притрушивал настенные лампы. Градоначальник посмотрел на меня, так ничего и не ответив, но об отступлении не могло быть и речи. Поэтому, стоило ему затушить последнюю лампу у самого дальнего портрета, я требовательно повторила свою просьбу.

— Не думаю, что это хорошая идея, госпожа, — бесцветно ответил Томас.

— Вы передумали? — разочарованно уставилась на него я. — В чем дело?

— Видения, — только и ответил он, снова возвращаясь к теме. — Вы понимаете, кто вам их послал?

— Это не важно! Главное, что я знаю правду.

— Юная госпожа, — громко выдохнул мужчина. — Их для вас оставила Мириам.

Мир вдруг замер, вместе с ним и время… Остались только я и Томас в галерее сенсарий.

— Повторите, — хрипло потребовала я.

— Воспоминания для вас оставила Мириам. По крайней мере, насколько мне известно, таково было ее намерение.

Как воспоминания моей матери могли оказаться на дне миррора? В черных водах? Откуда лунные кристаллы появились на Ледяном Утесе и под водой у берега?

— Не может быть! — как же я хотела уличить Томаса в обмане. — Камни показывали мне не только ее жизнь, но и другого человека. Вы не знаете, что говорите! Она никак не может быть связана с…

Миррором. Не может и точка!

— Лунные кристаллы? — не пропустил моей ошибки Томас, и, кажется был рад узнать откуда я получила чужие воспоминания. — Вы всё видели через них? Ведь так?

— Сказки о перворожденных не имеют в реальности никакого отношения! — блефовала я.

— Это не сказки, — надавил мужчина, выглядящий так, будто совершенно не собирался отступать. И так напомнил этим мотта. — Кристаллы Лунной горы, а их огромное множество, находятся во всех Трех Мирах, госпожа. И являют они себя только по желанию матери, по ее велению!

— Складно говорите, советник! — подошла вплотную к нему я. — Только вы, кажется, невнимательно слушали. В видениях было куда больше, чем просто отрывки из ее жизни. Так что ваша версия распадается на глазах.

— Теон Рейн?

— Что Теон Рейн? — от жуткого предчувствия сердце испуганно забилось прямо в горле.

— В кристаллах вы видели его прошлое, ведь так?

— Нет, не так, — одним Небесам известно, как мне удалось прозвучать настолько убедительно. — А для градоначальника, который когда-то был всего-то стражем сенсарии, у вас весьма богатые знания. Отведите меня к ней.

Томас пристально смотрел на меня глубоким, чуть блестящим в свете лампы взглядом, будто выжидал, что я по глупости снова о чем-нибудь проболтаюсь. А потом сдался и вывел меня из галереи обратно в коридор.

— Мы можем зайти в покои Мириам, — предложил он, и я на секунду остановилась.

— В другой раз, — ответила, поразмыслив. Хотя согласится хотелось неимоверно. — Дорога сюда мне теперь известна, ничто не мешает мне вернуться.

Томасу не понравился мой ответ, но вида он не подал. Снова надев капюшон, мужчина объяснил, что нам нужно вернуться в катакомбы. И уже под замком, следуя за ним, я ощущала, как тяжелеют собственные шаги. Дело было вовсе не в тропе, а в мыслях, что тяжелыми глыбами наваливались на меня. Я иду на могилу сенсарии, юной девушки, моей…

— Берегите голову, — голос Томаса раздался совсем близко.

Мы стояли у тупика, дошли до которого достаточно быстро. Ни поворотов, ни лестниц. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Мой спутник вдруг присел и ладонью смахнул со стены слой песка, что скрывал от нас низкую дверь.

Вот почему мне было сказано беречь голову.

— Это выход за пределы замка? — предположила я.

Томас ловко пробрался через дверь и помог мне сделать то же самое.

— Где мы? — не унималась я, ожидая, что мы в очередных катакомбах.