Шрифт:
Они не знали. Никто не знал.
А я знал, знаю, и никогда не забуду.
Поэтому моим долгом было передать Лексу возможный максимум, сделать так, чтобы новая ветвь его правления уже здоровой и живой Авенты была эффективной. Чтобы у него был шанс заполучить доверие, необходимое правителю, иначе…
Иначе он повторит судьбу того, чье имя брезгают произносить.
Хотя, нет. Не повторит. По крайней мере, пока я жив.
Мысли о работе, что навалилась, стоило снегу и льдам растаять, занимали в моей голове такое количество места, что отдых казался непозволительной роскошью.
Каковым было мое удивление, когда поверх нескончаемого бюрократического ада, я находил время думать о ней.
И делал это с удовольствием. Каждый гребанный раз. Каждую секунду… Доходило до того, что мне срочно был нужен был глоток ее запаха — сладкого и свежего. Всего один, чтобы можно было утолить агонию и забыть о новых чувствах.
Чувства…
От этого слова я проснулся почти окончательно, пусть сон в мои планы не входил вовсе. Прижал к себе Лею, так чтобы каждый участок ее тела касался меня.
Хрупкая и сильная одновременно.
Не открывая глаз, понимаю, что снова хочу ее. Всегда хочу. И насытиться не могу никак.
Пусть отдыхает, набирается сил… А когда пройдет немного времени, она обязательно получит ответы, которых так жаждет. Я не смогу навсегда оставить ее в темноте, да и если бы хотел, доброжелатели обязательно дотянутся до жены мотта липкими ручонками, чтобы побрызгать ядом.
Но сейчас не время для всего того мусора, что хранится под половиком семьи правителя Авенты. Сокрытые от глаз и языков, уродливые тайны, пусть еще полежат нетронутыми, прежде чем станут явными.
Лею нужно беречь, в том числе от них. Да и вообще ото всех.
Стоило Лексу предложить устроить грандиозный прием в честь возрождения Авенты, я с усилием подавил желание отказать… Почему? Да чтобы никто не касался ее красоты кроме меня. Ни взглядами, ни, береги их Небеса, руками. А то я их оторву.
Она для меня и точка. Так говорили джинны, а если бы и не сказали, плевать. Лея все равно моя. Была такой рождена, в чем я уверен полностью, и другого объяснения нет и не может быть. И такой умрет.
Мио размышления, пусть были чистой правдой, зашли слишком далеко. Опасно далеко. Поэтому, когда за дверью начала мяукать кошка, я вернулся в реальность, надеясь, что моя жена — как же приятно это звучало — тоже проснется.
А потом я утащу ее в свою кровать. Нашу кровать. И буду долго…
Кошка орала во все свое кошачье горло, я уже было подумал, что с ней что-то произошло и решил разбудить Лею. Открыл глаза и почти позвал ее по имени.
Но рядом ее не было. Зал тоже пуст. Тьма покорно высвободилась и выстрелом направилась на поиски, просочившись под дверью. Черное волокно разделилось на все коридоры и все покои. Надо найти Лею, чтобы усмирить ту паранойю, которая выжигает остатки здравомыслия.
Страх потерять ее не оставляет меня ни на минуту.
Реальность нещадно царапнула фактами. Неужели я и правда ожидал, что Лея вот так легко примет мой отказ отвечать на ее, логичные и правильные вопросы?
Сделка с совестью и оправдания внезапной пропажи, затрещали по швам, когда я нашел в кармане ключ — а значит, Лея вышла не через дверь.
Крылья? Она бы не оставила кошку, которую так хотела взять с собой в форт.
И еще недавно я чувствовал ее сонное дыхание, оглаживал такие идеальные, что сводило челюсть, изгибы. Она была рядом еще пять минут назад, и вдруг растаяла в воздухе?
В волшебство я не верил, потому что знал — природой заправляют куда более сильные и суровые явления…
Тьма вернулась и виновато расстелилась по полу. У нее было известие. Плохое известие.
То самое, которого я опасался больше всего. Леи нигде не было.
Глава 17
Привести ее с собой к Ледяному Утесу — было ошибкой. Показать ей башню, открыть миррор и допустить, чтобы она в него окунулась — было чудовищной ошибкой.
Лея может быть где угодно, но прямо сейчас я должен убедиться, что она не вблизи черных вод.
А потом… потом я найду ее. Достану из-под земли, если надо украду, сделаю все, что потребуется. И верну.
Иначе заменить ту пустоту, что внезапно образовалась внутри за последние пару мгновений, не сможет ничто. И никто. Даже думать о том, что она ушла или исчезла навсегда — я отказываюсь.
А противиться доводам разума — отнюдь не свойственная мне черта.
Отдал приказ ищейкам и сумрачные войны тут же рассеялись, отправляясь на поиски. Вспомнив, что такое уже случалось, почти скривился от еще одного болезненного воспоминания. Проснувшийся горячий ключ, сирень и поиски длинною в день.