Подавив волну раздражения, я подошел к полкам и принялся разглядывать разложенный на них товар. Чего здесь только не было: масла и присадки, блестящие диски и коврики, накладки на руль, наклейки и набалдашники для КПП. Сразу видать – все фирменное, ни разу ни ворованное. За заводской порожек от Руссо-Балт двенадцать рублей просили! Да с такими ценами они быстро в трубу вылетят, точнее вылетели, если бы открыли свое представительство в поселке. Калюжка - другое дело. Местные зарабатывали достаточно, чтобы позволить себе фирменную запчасть.

Когда до обеда оставалось пятнадцать минут, продавец принялся косо поглядывать в мою сторону. Очень уж велико было его желание закрыться пораньше, но как это сделать, когда покупатель внутри. И ведь не выставишь наружу, правилами запрещено.

Парень крутился на стуле и так и эдак, словно острицы в заднице завелись. Пару раз кхекнул, пытаясь обратить на себя внимание. И наконец не выдержав, провозгласил:

– Мы скоро закрываемся.

– Хорошо.

Спустя полминуты стул вновь скрипнул.

– С часу у нас обед.

– Да понял я – понял.

– Можете прийти после двух.

– Могу, - согласился я и выразительно посмотрел на циферблат висящих над стойкой часов. В запасе оставалось целых девять минут, поэтому куда торопиться? Я зевнул и неспешно, с заметной ленцой направился до следующей полки.

Все что оставалось продавцу - скрипеть зубами от досады. Звука я не слышал, но уж больно выражение физиономии было соответствующим.

Из дверей вышел ровно без одной минуты. Звякнул висящим над дверью колокольчиком и не успел спуститься с крыльца, как услышал щелкнувший позади замок. Когда обернулся, продавца уже не было, а за выдраенным до блеска стеклом красовалась надпись «мы открыты». Бедолага так торопился, что даже табличку забыл перевернуть.

Довольный жизнью, я спрыгнул с последней ступеньки на асфальт. Посмотрел в прозрачно голубое небо, обещающее очередной жаркий день. Погремел заранее припасенной мелочью в кармане. С делами было покончено, теперь можно за мороженкой бежать.

– Алексей, подождите!

И невдомек было, что обращаются именно ко мне. Мало ли Алексеев ходит по улицам, важных и взрослых. Я же был Чижиком для всех, малым или просто пацаном, поэтому когда чужая рука коснулась плеча, дернулся от неожиданности. Отскочил в сторону и только тогда обернулся.

Напротив стоял Аполлинарий Андреевич - тот самый доктор из числа социалистов. Стоял и улыбался в аккуратную бородку, словно старому знакомцу.

– Алексей, что же вы, не рады меня видеть, напрасно-напрасно… У меня имеется для вас одна замечательная новость. Настолько, что даже подрядил специального человека на ваши поиски. До чего же сложно оказалось отыскать одного неугомонного юношу в дебрях трущобных. Уже и не надеялся на результат, и вдруг такой случай. Словно само провидение организовало нашу встречу.

Ага, как же… не провидение это, а проклятие Калюжки. Нутром чуял, что какая-нибудь ерунда случится, и вот результат.

– Алексей, вы же не собираетесь сбежать?

– Нет, - соврал я, не моргнув и глазом.

– Просто вы так дергаетесь.

– Тороплюсь я! Говорите уже, чего хотите?

– Всё дела и заботы. Неужели не найдется полчаса свободного времени для неторопливой беседы, - Аполлинарий Андреевич оглянулся, - а вот хотя бы и в этом заведении французской кухни.

Задрав голову, я наткнулся взглядом на вывеску ресторана: то ли лечабичу, то ли лечабичоу. Мало того, что надпись была сделана на иностранном языке, так еще и прописными буквами. Искусно так исполнена – затейливо, с вензелями и закорючками. На такую разок глянешь и сразу понятно, что заведение непростое - из числа престижных, куда обычному человеку вход заказан. Даже чопорный швейцар у входа имелся, в красной ливрее и мордой кирпичом. Сквозь затененные окна просматривались столики, устеленные скатертью до самого пола. А цены там, цены – ломят такие, что только князю или его подручным питаться. Куда до них мелкому Чижику.

Аполлинарий Андреевич заметил сомнения на моем лице, потому обнадеживающе произнес:

– Мой друг, позвольте угостить вас обедом. Поверьте, предстоящая беседа ни к чему не обязывает, ни к каким договоренностями или требующим немедленной подписи бумагам. Вы просто выслушаете наше предложение.

– Чего это?
– пробурчал я недоверчиво, на всякий случай сделав шаг назад. А ну как попробует схватить.

– Вы, кажется, хотели обучаться в академии для одаренных?

– Хотел, да только кто возьмет бесталанного.

– Именно это и предлагаю обсудить за порцией прекрасного французского паштета. Как вы относитесь к фуа-гра?

Никогда не понимал всей этой восторженности вокруг высокой кухни. Когда тебе в тарелке приносят с гулькин хрен, да еще и с таким важным видом, будто это не еда, а чудо великое.

Открывают металлическую крышку, а там… Нет, не обжаренное куриное бедрышко с исходящей паром картошкой, и не кусок семги с нарезанным дольками репчатым луком. Там… как бы это сказать помягче.