Включает свет в коридоре, подходит ближе ко мне и, кажется принюхивается.

— Ев, да нормальная я. Трезвая. Выключи свет, а то сейчас Алевтина Петровна выйдет и опять начнёт говорить, что мы электричество зря расходуем.

— Она же тебя за подгузниками послала… — выгибает бровь.

— Да никто меня никуда не посылал. Ладно, всё, забудь, — отмахиваюсь. Давай завтра поговорим, ладно? Я очень устала.

Отперев дверь в свою комнату, захожу внутрь и без сил падаю на диван.

Ноги в проклятых туфлях отекли просто дико. Я уже тысячу лет не ходила на шпильках. В последний раз это было в первый день в универе. Кажется, что с тех пор прошла целая жизнь…

Да это, по сути, и было в прошлой жизни. Сейчас всё совсем иначе. Тогда мама с папой были живы и Машка здорова. А сейчас…

Достаю из сумки мобильный и смотрю на время. Десять вечера. Какова вероятность, что Маша уже спит?

Набираю номер сестры и через несколько гудков она снимает трубку.

— Ты почему не спишь ещё? Время видела?

— А зачем ты звонишь, если я должна сейчас спать?

Вот же коза маленькая. На всё у неё ответ найдётся.

— Ладно, рассказывай как дела. Что нового?

Прижав мобильный к уху плечом, стаскиваю с себя колготки и потираю уставшие ступни. Господи, как же хорошо. Только чувствую завтра это всё будет болеть так, что я на ноги встать не смогу.

— Нууууу, у меня зуб сегодня выпал, — тянет задумчиво. — Тот передний, который шатался. Точнее, я сама себе его выдрала. Он уже на соплях держался.

— О, класс, поздравляю с первым зубом, — скидываю юбку и осторожно начинаю по одной расстёгивать пуговицы на блузке. У меня, блин, от этих пуговиц долбанный триггер. Я на них даже дышать боюсь, чтоб не оторвались ненароком. — Надеюсь, ты его не выбросила?

— Ну… пока нет. А зачем он тебе?

— В смысле зачем? — наигранно удивляюсь. — Ты что, совсем тёмная? Зуб надо обязательно сохранять, чтобы зубная фея его потом обменяла на подарок.

— Лиз, ну какая ещё зубная фея? — даже не видя Машку, я точно знаю, что сейчас она закатила глаза. — Их не существует. Я уже не маленькая. Я всё знаю.

— Глупости, — отвечаю уверенно. — Кто тебе такую чушь сказал?

— Ну… — тянет задумчиво. — Это все знают…

— Все — это кто? Конкретизируй, Мария.

— Ну, например, Максим Новиков из сорок шестой палаты. Он говорил, что у него уже пять зубов выпало и фея ему ни разу подарка не принесла. Потому что её нет.

— Фея твоему Максу подарки не носит, потому что он козявки ест.

— Фууууу, — морщится. — Это не правда. Ты это только что придумала, да?

— Ты что мне не веришь? Мне — родной сестре? Маш, это, знаешь ли, как-то даже оскорбительно. Я тебя хоть раз обманывала?

— Ну… вроде нет…

— Не вроде, а никогда. И Макс твой ест козявки. Я сама видела. На прошлых выходных, когда с тобой в столовую ходила.

— Это когда ты булочку обратно в тарелку выплюнула?

— Ага, меня чуть не стошнило. Фу, блин, зачем только вспомнила. Теперь опять тошнит, — морщусь.

— Так что, значит, фея всё-таки существует? — переспрашивает с сомнением.

— Ну естественно. Я же тебе сказала. Так что жди подарок. Только не прям вот завтра, — тут же спохватываюсь.

— А почему не завтра?

Потому что я завтра работаю весь день, а потом на ночную смену в бар выхожу, вот почему!

— У феи очень плотный график, — быстро нахожусь с ответом. — Детей-то много. Ей на вас на всех не разорваться. Так что ты зуб припрячь где-нибудь и жди. Фея как будет посвободнее, обязательно тебе что-нибудь подкинет. Поняла?

— Ага. Лиз, а ты завтра ко мне приедешь? — спрашивает с надеждой, и у меня внутри от её голоса всё переворачивается.

— Нет, Маш, я не смогу…

— Почему? Устала, да? Хочешь отдохнуть? Или, может, сходить куда-нибудь? Да я понимаю и не обижаюсь совсем, ты не думай.

— Маш, да никуда я не хочу ходить. Я просто… работу сменила, — выдавливаю нехотя.

Почему-то рассказывать ей о том, что устроилась на новое место, желания совсем нет.

Возможно, потому что я пока сама не осознала изменения в своей жизни. А, может, потому что меня не покидает ощущение, что в этой корпорации я долго не продержусь.

Сидит во мне такое предчувствие, что этот козёл Горский что-то задумал и просто выжидает время…

Но более всего тревожит тот факт, что у моего непосредственного начальника был чёткий критерий к выбору помощницы — отсутствие ребёнка. И, не смотря на то, что Маша мне не дочь, а сестра, она всё равно ребёнок. Ребёнок, находящийся на моём попечении. Если Горский узнает об этом, то мне и моей головокружительной карьере конец, это точно.

— Ты ушла из бара? — поток паршивых мыслей прерывает удивлённый Машин голос. — А куда устроилась? В какой-нибудь дорогущий ресторан?