Охренеть просто можно. Так я значит ещё и таксист ко всему прочему. Ну подожди, Лизочек, ты у меня ответишь и за водилу, и за то, что, чёрт побери, скрывала от меня сестру!

— А мы, Маш, с твоей сестрой просто сюрприз тебе хотели сделать.

— Сюрприз? А какой?

Девчонка тут же оживляется. Упирается тонкими руками в подлокотники инвалидного кресла и подтягивается выше, начиная от нетерпения елозить.

Машинально опускаю взгляд на её ноги. На Маше надеты тонкие розовые лосины и пушистые тапочки с заячьими ушами. Узкие заострённые коленки сложены вместе и смотрят куда-то вбок.

Как долго она в коляске? Год? Два? Может больше? Судя по сильно атрофированным мышцам нижних конечностей, она не ходячая уже очень давно.

— Маш, а когда случилась авария?

Не такой уж я и осёл, чтобы не сложить два плюс два. У Лизы шрамы на ногах и дикая фобия на машины до кучи, а её сестра инвалид-колясочник. Догадаться не сложно.

Ну и, как я понимаю, родителей не стало в той же катастрофе. Судя по тому, что Стрельникова живёт в съёмной коммуналке и сама ищет бабки на лечение сестры…

И во всё это меня посвящать Елизавета Алексеевна не собиралась, значит…

Поднимаю взгляд на курносую, которая так и стоит неподвижно в нескольких шагах от младшей сестры и фокусируюсь на её в панике расширенных глазах.

Правильно боишься, Лизочек. Ой, как правильно.

Лиза

Прикрыв глаза, нервно выдыхаю. Пытаюсь успокоиться, но куда там. Меня трясёт так, что челюсть приходится сжимать, чтобы зубы не клацали.

Всё, это конец. Горский мне не простит того, что я не рассказала ему о Маше. Он ведь с первого дня ясно дал понять, что не берёт на работу сотрудниц с детьми.

А у меня не просто ребёнок. У меня сестра — инвалид колясочник! Ну кому нужен такой геморрой? Уж точно не Горскому…

И деньги на операцию я тоже теперь навряд ли получу. Хорошо, если он не заберёт те пятьдесят процентов, что уже заплатил…

— Маш, а когда случилась авария?

Шумно выдохнув, смотрю на босса.

Догадался, значит…

И судя по тому, каким взглядом он меня одаривает, ничего хорошего мне это не сулит.

— Я сама ничего не помню. Лиза говорила, что мне тогда было четыре года. Значит, получается…. два года назад, да, Лиз? — Машка оборачивается себе за спину и кидает на меня вопросительный взгляд.

— Д-да… — выдавливаю осипшим голосом.

Трясущимися пальцами сжимаю пакет с деньгами, которые я ещё не успела внести за Машину операцию.

А теперь, возможно, уже и не внесу…

Чёрт, надо срочно поговорить с Горским. Попытаться как-то ему всё объяснить!

Собравшись с мыслями, обхожу Машину коляску, подхожу к боссу, сидящему возле сестры на корточках, и опускаюсь рядом.

— Кирилл, Сергеевич, — шепчу одними губами. — Можно с вами поговорить? Пожалуйста… Давайте выйдем…

— Лиз, ну что вы опять там шепчитесь? — слышу обиженный голос Маши. — А, я поняла! Это вы сюрприз обсуждаете, да?

— Что? Какой сюрприз?

Чёрт, в голове от паники полная каша…

— Ну, Кирилл Сергеевич сказал, что вы приготовили мне какой-то сюрприз и поэтому он приехал.

Да, точно. Что-то такое Горский говорил, кажется… Только я не поняла, что он имеет в виду. Наверно ляпнул первое что в голову пришло, когда Маша спросила, что он здесь делает.

Только вот выражение лица босса мне что-то совсем не нравится…

— Всё верно, Маша. Мы с Лизой такой сюрприз для тебя подготовили. Закачаешься, — подмигивает моей сестре.

— Правда? А где он?

— А он на словах, — Горский поднимается с корточек, хватает меня за руку и вслед за собой тянет наверх. — Мы с твоей сестрой женимся. В конце этого месяца.

Какого хрена?!

Повернувшись, ошарашено смотрю на босса, но он мой взгляд игнорирует. Убрав руки в карманы джинс, как ни в чём не бывало продолжает общаться с Машкой, у которой в свою очередь рот уже расплывается в счастливой улыбке.

Чёрт! Нет, только не это! Он мне что, так мстит что ли за то, что я ему о сестре не рассказала?!

— Женитесь? Правда??? — у Машки от удивления брови уже на середину лба залезли.

Не правда! Не правда, чёрт побери! Мы с Горским так не договаривались! Речь шла только о том, чтобы сыграть роль невесты! Он обещал мне что до настоящей свадьбы дело не дойдёт!

Какого хрена он теперь творит?!

Уже было порываюсь сказать Маше, что Кирилл Сергеевич пошутил, пока она не успела себе ничего нафантазировать, но, кажется, уже слишком поздно, потому что в следующее мгновение взгляд моей сестры падает на мою правую руку. Точнее, на безымянный палец на который Горский несколькими часами ранее натянул обручальное кольцо…