— Вы уверены? Хотя, он меняет правила игры. И третий вариант.

— Какой же?

— Вы ему понравились.

Юля рассмеялась.

— Ну, уж тут точно “мимо кассы”. Не буду скрывать, мы испытывали симпатию друг к другу, но не больше. Между нами ничего было.

— Это как одно из предположений. Юлия Николаевна, вот моя визитка. Если он вдруг даст о себе знать — позвоните. Поймите, что вы можете быть втянуты в историю с плохим концом. Касильяс — опасный человек, а вы можете заставить его совершить ошибку и дать правосудию восторжествовать.

Внутри Юлии появилось неприятное ощущение, как будто её сейчас вырвет. Она сделала глоток воды.

— Видите ли, Вадим Петрович, сама мысль о доносительстве мне противна. Тем более на человека, который мне не сделал ничего плохого. Я не буду с вами, как вы говорите, сотрудничать. Ищите другие методы, у вашей организации большой опыт по этой части.

Глаза майора сузились и стали злыми, острыми, но он улыбнулся.

— Скажите, дорогая Юлия Николаевна, а ваш жених, ваш будущий муж в курсе ваших… приключений?

Юля наклонилась к нему и тихо прошептала:

— Если он узнает о моих приключениях, я вам только "спасибо" скажу.

Воронов допил свой кофе и, вставая, сказал:

— Ну что ж, очень жаль, что мы с вами не пришли к общему знаменателю. Но я вас предупредил, милая Юлия Николаевна. Всего хорошего.

Он взял свою папку и ушёл.

Светка тащила упирающегося Артёмку. Он хотел домой и не хотел больше рисовать.

— Артём, сейчас заберём Юлю и пойдём. Вон видишь, она сидит… Пошли, не вредничай, — но мальчишка ни в какую не хотел возвращаться за стол. Юля, заметив проблему подруги, позвала официанта, расплатилась и они вместе вышли на улицу.

— Что ты думаешь обо всём этом? — спросила Светика.

— Что, что… Что мы с тобой ещё легко отделались… А ты?

— Не знаю, мне кажется, они не сделали бы нам ничего плохого.

Светка рассмеялась.

— Ну, конечно, что с нас взять? Те несчастные тридцать тысяч? Они даже не хотели с ними связываться, вернули.

Девушки шли по улице, разговаривали, ели мороженое и не замечали, как за ними шёл человек, стараясь быть незамеченным. Когда они поймали такси, он тоже сел в машину и проследил за ними до самого дома.

— Я нашёл их. Да, всё в порядке. До связи, — отчитался он по телефону, потом уехал.

Филипп стоял, опершись на капот машины, напротив здания Измайловского ЗАГСа. Погода была замечательная. Солнце время от времени прикрывалось вдруг откуда-то набежавшим облачком и на минутку становилось чуть прохладнее. Конец августа в Москве всегда был началом осени. Касильяс наблюдал, как подъезжали машины с брачующимися. "Слово-то какое, — усмехнулся он. — Русский язык всё-таки своеобразный". Вспомнил, как когда-то услышал фразу, что, мол, "хорошее дело браком не назовут". Вот уж точно. Тут он полностью согласен.

"Кузница семейного счастья" работала без перерывов. Не успели зайти одни счастливчики, как тут же выходили другие, уже окольцованные и заштампованные. Забавно было наблюдать за лицами молодожёнов, сразу было видно, кто тут по своей воле, а у кого просто плохая реакция. Филипп развлекался до тех пор, пока не подъехал белоснежный лимузин. Он ещё не видел её, но уже знал, что приехала она. И не ошибся.

Сначала вышел свидетель, затем показалась Светланина голова, а потом и она сама. Следом появился высокий мужчина, он повернулся к машине и протянул руку… Филипп отвернулся. Не смог себя заставить посмотреть на неё и не мог себе объяснить почему. Просто не мог. Когда он взглянул на вход в ЗАГС, они уже вошли внутрь. Зачем он вообще приехал? Но уезжать не спешил. Зазвонил телефон.

— Да, мам, слушаю…

— Филипп, дорогой, ты мне нужен дома, — сказал красивый женский голос на том конце провода.

— Что случилось опять? — спросил, чуть нахмурившись.

— Маркус у нас. Ты должен приехать.

— Слушай, мам, я не могу бросить все дела, только лишь потому, что Консуэлле не с кем оставить ребёнка. Ты позволила ей сесть себе на шею, вот сама и разбирайся…

— Консуэлла умерла. Приезжай, — сказала мать и отключилась.

Филипп ещё какое-то время стоял в растерянности. Потом сел в машину, включил зажигание и случайно, повернув голову, увидел, как Юля выходит из здания. Такой он её ещё не видел. Она вся светилась изнутри! Смеялась, крепко держа под руку мужа и чуть отворачивалась, упираясь лбом в плечо своего избранника. Родственники и гости кидали в них цветами, рисом и чем там ещё принято кидаться на свадьбах у этих русских. Странно, но он спокойно пережил их свадебный поцелуй. Чем дольше он длился, тем чётче Филипп понимал, что будет делать.

“Ну что ж, девочка моя, осваивайся в роли жены, входи во вкус, до встречи!”

Он круто вывернул руль и промчался мимо свадебного кортежа, заметив удивлённые глаза подружки невесты.

***

Юля валилась с ног. Она так устала! С утра мечтала сбросить ненавистные туфли, снять это удушливое свадебное платье с пыточным корсетом внутри. Фата тянула волосы. Она прикрыла глаза, а лица продолжали мелькать и голоса так же отдавались в голове гулким эхом. Почувствовала руки Олега на своих плечах.