Подходя к своему столику, за которым уже все сидели, внутренне собралась и мило улыбнулась.

— Олег, а вот и ваша милая жена. Вы знаете, она что-то себя не очень хорошо чувствует. Может, есть какая-то причина её недомогания, а вы от нас скрываете?

Олег встал, подвинул стул и тихо на ухо спросил:

— Всё в порядке?

Она кивнула.

— Дорогая Галина Борисовна, как только случится то, на что вы так мило намекаете, обязательно сообщим, а пока что мы только работаем над этим…

— Ну, дай-то Бог… Наши все выросли, да разбежались кто куда. Внуков, видимо, не дождёмся. Ой, а мы ведь не представили нашему испанскому гостю вашу Юлечку!

Юля посмотрела на Филиппа, заметила, как к нему наклонился незнакомый молодой человек, что-то говоря на ухо. "Переводчик?", — удивилась и, чтобы скрыть улыбку, поднесла бокал к губам. Филипп слушал перевод разговора и понимающе кивал. Потом что-то сказал по-испански.

Это было так красиво. Его спокойный, бархатный голос обволакивал, проникал под кожу. И все присутствующие женщины замерли и ждали, чтобы он сказал ещё хоть что-нибудь. Мужчина произнёс ещё пару фраз и все уставились на переводчика.

— Сеньор Касильяс ещё раз хочет сказать, что русские женщины самые красивые в мире. И просит разрешения у господина Климова на один танец с его очаровательной супругой.

Юля сделала глоток воды побольше. Олег от такого комплимента просто растаял, но всё-таки не забыл сказать, что хорошо бы спросить у самой Юлии. Все теперь уставились на неё.

Она поставила бокал на стол и, дотронувшись до руки мужа, взяла её и сжала. Олег поцеловал руку, обожающе глядя на жену. Все умилились. Но больше всех этот момент растрогал господина Касильяса. Он чуть было не прослезился.

Юля старалась, как можно меньше смотреть на испанского гостя, лишь только когда он что-то говорил или отвечал. Она тихонько переговаривалась с Галиной Борисовной. Та рассказывала о своей дочери, уехавшей в Австралию. О сыне-балбесе, у которого только одни гулянки на уме. Вот всё жалеет, что не он повстречался Юле, а Олег. А они же друзья. Как бы она была рада видеть её своей невесткой.

Юля улыбнулась:

— Вы ничего обо мне не знаете…

Галина Борисовна вздохнула.

— Девочка моя, я столько в жизни повидала, что могу сразу сказать, что за человек передо мной.

Юля заговорщически тихо спросила:

— А что вы скажете о нашем госте?

— Об этом холёном испанском красавце? — она оценивающе окинула господина Касильяса взглядом. — Не простой, себе на уме. Всегда боялась таких мужчин. Перешагнёт и не оглянется. Поэтому, когда я стояла перед выбором в своё время — выбрала Николашу и ни разу не пожалела.

Звучали тосты, звенели бокалы, слышался смех. Чуть погодя мужская половина компании поднялась и вышла на балкон, где были отведены места для курения. Дамы же остались на местах, вполголоса обсуждая новинки моды и шоу-бизнес. Юля была спокойна. Она знала, что ей ничего не угрожает, по крайней мере, не сейчас.

Украдкой посмотрела на часы, пора бы уже домой. Достала телефон, проверила, не было ли пропущенного звонка от бабушки и увидела, как к столу приближается Филипп. Он подошёл к своему креслу и что-то стал искать в кармане пиджака, висевшего на спинке. Дамы оживились.

— Филипп! — обратилась к нему Екатерина и жестом попросила присесть. Он улыбнулся и сел за стол. Потом откинулся чуть назад и позвал переводчика.

— Боже, держите меня семеро, — вполголоса произнесла Екатерина, дама внушительных форм и столь внушительного возраста.

Филипп что-то сказал переводчику и тот, присев рядом, приготовился переводить.

— Сеньор Касильяс, — начала Галина Борисовна, улыбаясь, — побалуйте нас своим вниманием. Наши мужчины нам уже порядком надоели.

Переводчик перевёл, и Филипп улыбнулся так, как только он мог улыбаться, до закипания крови и помутнения разума. Что-то стал говорить Саше, так звали молодого толмача и при этом смотрел на женщин.

— Господин Касильяс просит называть его Филиппом, он будет очень польщён. Сказал, что общество столь прекрасных сеньор ему гораздо приятнее в такой замечательный вечер, чем скучные деловые разговоры. И что он готов ответить на любой вопрос и выполнить любое пожелание.

Филипп почти не смотрел на Юлю. А если и встречался взглядом, то видел тот смешливый блеск в её глазах, который так сводил его с ума в Крыму. Его игру в «иностранца» она приняла и поддержала.

«Филипп, как вам Россия? Как долго вы в нашей стране? Что вы уже успели увидеть?» — стали сыпаться на него вопросы с разных сторон. Он отвечал очень развёрнуто, со своей невероятной улыбкой. Задавал встречные вопросы. Все были взбудоражены диалогом, официанты только успевали разливать, тосты звучали одни за одним.