Руководитель информационного бюро Симомура почтительно ответил, что аппаратура рассчитана на обычную речь. Он поднял руку в белой перчатке, подавая сигнал к началу записи.

Закончив чтение рескрипта, император поинтересовался:

— Все ли в порядке?

Вопрос предназначался главному инженеру, который ответил так тихо, что его с трудом можно было услышать.

— Технически запись прошла хорошо, но несколько слов было трудно разобрать.

Император изъявил готовность повторить запись, поскольку в первый раз он говорил слишком тихо. Руководитель информационного бюро вновь поднял руку в белой перчатке.

На сей раз император читал слишком громко, и в голосе чувствовалась какая-то напряженность. Он даже пропустил одно слово.

Закончив чтение, император предложил сделать третью запись.

В комнате было душно. По лицам присутствующих сбегали капли пота, которые при желании можно было принять за слезы. Главный инженер сказал, что в третьей записи нет необходимости.

Адмирал Хомма собрал у себя командиров специальных отрядом и авиабаз, но не всех, а только тех, кому он доверял.

Часы уже пробили полночь. Наступил новый день — пятнадцатое августа. Подчеркнуто сухо он впервые сообщил своим офицерам, что император подписал рескрипт о капитуляции. Его тон не оставлял сомнений относительно намерений самого адмирала. Ответ на вопрос, собирается ли он подчиниться приказу, был у него готов.

— Пока я здесь командир, морская авиация никогда не капитулирует! — выкрикнул Хомма. Лицо его побагровело, он с трудом взял себя в руки и продолжал уже спокойнее: — Я принадлежу — к тому поколению офицеров императорской армии, которое не знает, что такое капитуляция. В армейском уголовном кодексе 1908 года говорилось: «Командир, который позволил своим подчиненным сдаться в плен врагу, вместо того чтобы сражаться до последнего человека, заслуживает смертной казни». Полевой устав 1941 года запрещает попадать в плен живым. Я не знаю: может быть, воинская мораль в последние годы претерпела какие-то изменения и понятие офицерской чести — пустой звук? Мои принципы не изменились… На авиабазах, находящихся в моем подчинении, есть достаточные запасы продуктов, боеприпасов и бензина для ведения боевых действий. Я намерен сражаться до последнего. Кто из вас пойдет со мной?

Майор Мацунага вскочил первым.

— Мы все будем сражаться рядом с вами, господин адмирал!

— Пусть они посмеют назвать нас предателями! — крикнул Хомма. — Капитуляция противоречит не только нашим традициям, но и законам. Япония не может капитулировать!

Мацунага обернулся к собравшимся в штабе офицерам:

— Нашему императору троекратное!

— Бандзай! Бандзай! Бандзай!

Майор Мацунага задержался в кабинете Хомма.

— К нанесению бомбового удара по объектам в Токио, определенным вами, все готово, — отрапортовал Мацунага. — Мне представляется наиболее удобным временем следующая ночь. Это будет ювелирная операция: честные граждане, истинные патриоты не пострадают; накажем только предателей.

— Жаль, что у меня нет достаточного количества парашютистов, — задумчиво проговорил Хомма. — Несколько десантных групп в ключевых точках столицы могли бы радикально изменить ситуацию.

Главным инструментом заговорщиков должна была стать дивизия императорской гвардии, несущая охрану дворца. Однако дивизионный командир Мори наотрез отказывался присоединиться к заговорщикам. Он не поддавался на уговоры даже своего двоюродного брата подполковника Сираиси. В начале второго ночи их разговор был прерван появлением двух офицеров из военного министерства. Одним из них был подполковник Ида, который пустил в ход все свое красноречие, убеждая генерала Мори помешать позорному окончанию войны.

— Хорошо, я обдумаю ваши слова, — сказал Мори. Казалось, он начал поддаваться. — Я намерен побывать в святилище Мэйдзи и там в присутствии богов обдумать свои дальнейшие действия. Но вам еще следует переговорить с начальником штаба. Неплохо бы узнать его соображения на сей счет.

Полковник Ида хотел привести еще какие-то аргументы в пользу идеи заговора, но подумал, что не стоит пережимать. Он вышел в коридор, по дороге встретил еще двоих офицеров — неизвестного ему капитана и майора Хатанака, участвовавшего в заговоре. Ида обменялся с майором Хатанака многозначительной улыбкой и открыл дверь кабинета начальника штаба. Едва завязался разговор, как послышались звуки выстрелов. Подполковник Ида бросился в приемную генерала Мори. Через открытую дверь он увидел майора Хатанака с пистолетом в руке. Его спутник, капитан, разглядывал свой окровавленный меч. На полу лежали генерал и его двоюродный брат.

— Мы не можем позволить себе тянуть с выступлением! У нас не остается времени! — закричал Хатанака.

Заговорщики уже заготовили приказ для первой дивизии императорской гвардии. Он гласил:

«1. Дивизия развеет неприятельские планы, она защитит Императора и сохранит государственный строй Японии.

2. Командир первого пехотного полка и командир второго пехотного полка выполняют задачу охраны императорской семьи. Кроме того, они приказывают занять здание радиовещательной корпорации и прекращают все радиопередачи.

3. Командир шестого пехотного полка выполняет прежнюю задачу.

4. Командир седьмого пехотного полка приказывает занять район вокруг ворот Нидзюбаси и обеспечивает полную изоляцию императорского дворца.

5. Командир кавалерийского полка выдвигает танки на проспект Дайкан и ждет дальнейших указаний.

6. Командир первого артиллерийского полка ждет дальнейших указаний.

7. Командир механизированного батальона продолжает выполнять прежнюю задачу по охране императорского дворца.