– Здорово, пес, здорово, клоп вонючий, – проговорил нарочито грубо.

Робик промолчал.

Из этого молчания Валет сделал вывод – если терпит, значит, виноват. Сказал еще что–то обидное.

– Чего с долгом мусолишь? Решил в понт поиграть? Только знай, в таких делах я этажом выше тебя. Хомут на шею повешу. Взял в толк? Замараю начисто, без особых для себя сожалений, – Валет длинно выругался.

– Не надо продолжать, – угрозы Робик воспринял спокойно. – О чем говоришь?

– О чем решил, о том и говорю, – сказал презрительно Валет.

– Спасибо! За все труды уважил, – словно огрызнувшись, ответил Робик. – Могу твое отдать, если торопишься, – в голосе прозвучала обида.

Валет не очень–то ожидал этих слов.

– Отдай! Заодно скажешь – зачем брал, кому показывал. Если что, слушок пущу… Знай об этом, шустрила!

Слова Валета Робик расценил как незаслуженный упрек.

– Не грози. У того, кто товар берет, деньги завтра будут. И вот что, – решительно сказал Робик, – кончай такие разговоры. Я не грешник, ты не праведник. Исповедоваться перед тобой мне нечего. – Он понял, что Валет грозит от чувства наступившей зависимости.

Прижав трубку, Валет сказал решительно:

– Ну вот что. Я еду к тебе. Кисетик мой вернешь сейчас…

– Сейчас не могу. Такой товар на работе не держу. Нужно быть придурком…

Валет чувствовал, что Робик не хитрит, говорит правду. Доводы его были убедительны. Он слегка поостыл, злоба стихла. И все же решил подкинуть пустячный, но каверзный вопросик:

– Чего не позвонил?

– На базу за город ездил…

– Мог бы и оттуда…

О том, что Робик зажал драгоценности, думать уже не хотелось. Он знал его не год и не два. До этого в расчетах всегда был точен. Вроде бы верный человек. Да и духу у него на это не хватило бы. Но все же сомнение дохнуло. Время прошло немалое, и он мог измениться. Недаром говорят: вор у вора дубинку украл. Подлость – она тихо ходит. Сейчас у «деловых» повадки другие стали. Наслышался о них. Готовы и ближнего из–за угла ломом опоясать.

– Ты вот что, вертухай, учти, если крутить будешь, я должок возьму с твоей дачи в Загорянке. Видел я ее. Денег больших стоит. Поэтому не тяни себя за уши в неприятности… Я ведь до трех считать буду.

Робик понял смысл сказанного.

– Не надо так. Не надо, – слабо отозвался он.

– Как надо – мне знать. Теперь мое право!

– После работы я буду у тебя. Валет облегченно вздохнул.

– Ладно. Но если опять вильнешь – знай, амнистии моей для тебя не будет.

Дежурный отделения милиции, козырнув Арсентьеву, отрапортовал об обстановке. Арсентьев в подробности вдаваться не стал – серьезных происшествий не было, ночь прошла спокойно.

Легко перешагивая ступеньки, он поднялся на свой этаж. Электрические часы показывали двадцать минут девятого. В коридоре пусто. Двери кабинетов опечатаны. Никто не нервничает на потертых деревянных диванах, не стоят вдоль стен угрюмые, с нахальными физиономиями парни, вызванные по повесткам. Нет возбужденных людей, пришедших искать управу на соседей–пьяниц… За стеклянной перегородкой, у прямоугольного зеркальца, мерцая ресницами, «командовала» секретарша – яркая брюнетка лет двадцати восьми. Увидев Арсентьева, она незаметным движением рук спрятала в ящик свои парфюмерные принадлежности.

– Привет великой труженице! Вы, Света, раньше моих сыщиков на работу приходить стали. С чего бы?

– Абсолютно верно, – серьезно проговорила она. – Ваши сыщики берегут свои личные минуты и предпочитают отсыпаться. Сами видите – факт совершенно бесспорный. А вы чего так рано?

Арсентьев усмехнулся:

– Решил на свежую голову поразмышлять… – Он сказал правду. Ему действительно было нужно побыть в утренний час одному – хотел подготовиться к приезду Филаретова.

Просматривая материалы, Арсентьев пришел к ряду важных выводов. Первое – Мухин провел экспертизы блестяще. Путем сложных анализов он четко определил, что микрочастицы, обнаруженные в замках от квартир Школьникова и Архипова по своему составу и структуре идентичны. «Заговорили» и «родные» ключи потерпевших. Микроскопическое исследование показало, что микрорельеф их рабочей части имеет совпадающие специфические борозды и трассы, одинаковые по глубине и ширине, а также другие характерные особенности.

Вывод: указанные следы на ключах от двух разных квартир оставлены одним и тем же стачивающим предметом.

Второе – по времени увязывалось с кражей у Школьникова появление у Валетова золотой десятирублевки и японских часов «Сейко», о которых упомянул Усач. Это были серьезные оперативные зацепки. Поиск ответа на них начался. Теперь основная задача – выйти на Валетова.

Третье – слова Борщева о кражах, не просто желание излить злобу. Он пытался выторговать для себя какую–нибудь поблажку. Значит, Валетов и вправду говорил о своих планах. Это требовало тщательной проверки, установления всех, кто был в тот вечер в кафе «Кавказ», и их допроса.

Четвертое – подтверждена связь Тарголадзе и неизвестного, который интересовался бриллиантами в ювелирном магазине «Янтарь». Как это увязывается с кражей ценностей у Школьникова, что делать по этому пункту, нужно решить сразу же после доклада Филиппова и Савина.

Пятое…

Около десяти позвонил Таранец.

– Кража у Лисовского была, – быстро проговорил он.

– Когда?

– Дней десять назад. Я с Гусаровым выяснил это у соседей.

– Точнее! Когда?

– Об этом знает только Лисовский.