– Не смей так о ней говорить! – вскричал хозяин номера. – Ты и мизинца ноги её не стоишь!

– Да уж, нехорошо так о покойнице, – едва ли не в унисон с ним отозвался и я.

– Ладно-ладно, вы правы! Признаюсь, что перегнул палку, – подняв руки, сбавил обороты вошедший. – Ну а мне-то вот зачем все эти приключения на свою задницу? Поездку на Кипр мне давали как поощрение. И не затем я сюда ехал, чтобы меня здесь по полициям таскали! Вот, скажите: на кой хрен оно мне всё это не сдалось?

– Да успокойтесь вы! – попытался я его урезонить. – Тут человека убили, а вы всё о себе да о себе.

– Какое тут успокойтесь! – ещё больше распалялся он. – Теперь поднимут хайп на всю планету – только держись! Прощай, карьера!

– Руслана-то к тебе по-доброму относилась, а ты вон её как теперь костеришь! – бросил актёру Мавританский. – Ни стыда ни совести…

– Ну вы тоже даёте, Геннадий Романович, – не удержался и я в свою очередь. – Нашли у кого совести со стыдом искать! У лицедеев? Да их там отродясь не бывало!

Неожиданно, но наши слова смутили Грубанько: он пододвинул к себе стул, сел на него, облокотив локти на спинку, и замолчал, испытующе зыркая на нас исподлобья своими злыми как у волчонка глазами.

– Нам всем нужно успокоиться, – примиряюще сказал хозяин номера и, поднявшись с кровати, подошёл к холодильнику, достав из него по бутылке джина и тоника. Разлив их из расчёта фифти-фифти по трём высоким стаканам, он тут же жадно отпил сразу половину из своего, и только потом уже протянул мне и актёру наши порции.

– Так кто же в конце концов убил Руслану? Что тебе сказали в полиции? И что ты сам им рассказал? – снова присев на кровать, задал он один за другим сразу несколько вопросов Альберту.

Грубанько тоже сделал несколько глотков и скабрёзно ухмыльнулся:

– Что сказал? – наигранно переспросил он. – Да то и сказал, что в тот вечер мы сначала вместе выпивали здесь в вашем номере, а потом втроём – я, Руслана и Бескрылов – вышли прогуляться на воздух. Русланка-то к тому времени уже изрядно набралась и намекнула нам, что вполне согласилась бы на тройничок с двумя мужчинами. От вас-то, Геннадий Романыч, говорила, нет никакого толку, а ей для здоровья настоящих мужиков подавай!

Конец ознакомительного фрагмента.