Игрок видел, как пламя уничтожает здание. В окне, на втором этаже показалась Елизавета. Девушка стояла неподвижно и смотрела на улицу. Арканум до этого момента о ней не вспоминал. В глубине души он хотел спасти помощницу, но не стал этого делать. Игрок смотрел на Лизу до тех пор, пока на нее не рухнула крыша.

– Вот и оставь тебя одного, – сказала Буря, переводя дыхание. – Я дым увидела еще на выходе из дома. Пришлось бежать.

Из здания, охваченного огнем, вышла маленькая и обгоревшая фигура. Человечек скрипел, как заржавевший механизм, медленно перебирая ногами.

Семен принял боевую стойку, готовясь напасть.

Кукла сделала пару шагов и упала на землю. Голова лопнула, разлетевшись на маленькие осколки. Кинжалы выпали из рук.

– Мое! – закричал медоед и побежал к человечку.

Буренка поправила рюкзак.

– Пора, – сказал Марсель.

Семен долгое время любовался кинжалами, пока ему не сказали спрятать.

Арканум перевел дух. В крови зашкаливал адреналин. Пусть игрок в основном уворачивался, да наблюдал, как его пытаются запугать, но это заставило взбодриться. Можно предположить, что начатое путешествие окажется гораздо интереснее, чем казалось изначально.

Игрок дождался, когда огонь погаснет, и вошел в здание. Мужчина подбирал все, что могло пригодиться. Из некоторого мусора Арка мастерил полезные вещи. Лизу он не нашел.

Когда Арканум вышел, он увидел недовольную морду крота, но мужчине было все равно.

Удар мог быть болезненным. Игрок видел, как над ним сомкнулась вода, превращая солнце в размытое пятно. Митя, прижимающийся к нему, случайно или целенаправленно, мужчина не задумывался, использовал его, как подушку безопасности. Руки разомкнулись. Птица открыл рот, пытаясь наполнить легкие воздухом, и увидел, как поднимаются пузыри. Он сглотнул воду, не почувствовав вкуса. Руки барахтались, пытаясь схватиться за что-нибудь. Секундное замешательство прошло. Покрутившись на месте, Амбрелла успокоился и стал искать Митю, но его нигде не было. Пришлось вынырнуть, набрать полную грудь воздуха, который резал легкие, как тупой нож, и несколько раз позвать НПС. Ответом были волны, бьющиеся об скалы. Мужчина нырнул, всматриваясь в кристально чистую воду. Много времени не понадобилось, чтобы обнаружить парня, который перестал бороться за жизнь. Тело раскачивалось, будто стало одним целым со стихией.

Птица подплыл к официанту, обхватил рукой и всплыл на поверхность. Все проще и легче, чем тогда. Даже не пришлось сплевывать воду, когда он вынырнул. На автомате жадно глотнув воздух, игрок греб к берегу. Митя не шевелился.

Выкинув парня на берег, Амбрелла, как и боялся, обнаружил, что напарник не дышит. Приподняв подбородок и запрокинув голову, мужчина зажал ему нос.

Все он помнил, как будто это было вчера. Сильный выдох через рот должен был вернуть к жизни, должен… В рот Птицы полилась вода, от неожиданности он сглотнул. Митя перевернулся на бок и закашлял.

– Живой, – с облегчением сказал игрок, вытирая тыльной стороной ладони подбородок.

Официант руками закрыл лицо.

– Спасены, – неуверенно прошептал он. – А мой телефон утонул.

– Это… смело, – мужчина не уверен, что подобрал нужное слово.

Парень раздвинул пальцы и уверенно сказал:

– Я не умею плавать.

– Тогда зачем ты это сделал? – удивился Амбрелла.

Митя согнулся, поджимая колени к подбородку.

– Знал, что ты спасешь, – был ответ.

– Твое решение спасло нам жизнь. – Птица смотрел, как быстро заходит солнце. – Спасибо.

Официант убрал руки.

– Я не видел их лица, – сказал он. – Это странно. Они не НПС, но мы видим всех игроков.

– Да, странно, – согласился мужчина, но сейчас его волновала только дорога домой.

Чтобы как-то убить время, он расспрашивал неразговорчивого Митю, пока не сдался и не позволил ему задавать вопросы. Официанта интересовала история о том, как Птица лишился ноги. Улыбнувшись, мужчина согласился рассказать. Парень не мог понять, что вызвало на лице такую улыбку. Казалось, что собеседник именно такого вопроса ждал долгое время.

Это было настолько давно, что игрок забыл лицо человека, который ехал за рулем. Они ругались до хрипоты, царапая горло обидными словами, накопившимися за весь день, сглатывая горечь, которую кидали друг другу в свое оправдание.

Дождь лил, как будто хотел смыть города и все, что назодилось на земле. Видимость оставляла желать лучшего, но никто из них не смотрел на дорогу так, как требовала безопасность.

Водитель повернулся к Модесту, чтобы, как ему тогда показалось, наградить пощечиной. Воспоминания слились, часто приходили во сне, отображая то, чего не было. Все так смешалось, что сложно отделить правду от вымысла. Лицо озарил свет фар, и раздался удар.

Птица очнулся, когда его тащил по земле незнакомец. Металлический привкус наполнил рот, язык царапался об осколки зубов. Никто не знал, был ли жив в тот момент парень, который ехал за рулем, когда загорелась машина, но тот, кто спас Модеста, колебался. Он боялся возвращаться за вторым человеком.

Последнее воспоминание – выражение лица водителя. Злость испарилась, освободив место недоумению. Когда понимаешь, что все, что было до этого, лишь приступ упертой молодости, когда желаешь уступать, а демонстрируешь натянутое безразличие, чтобы ближайшие пару дней мучить человека.