– А что про мальчика? – недовольно, и вместе с тем как-то обреченно сказала женщина. – Вы же видите какой он. Что вы можете сделать? Вы же не хотите сказать, что знаете, как вылечить его?

– Нет, но…

– Конечно нет, – оборвала его женщина. – Иначе вы бы и сами-то не хворали, если бы можно было вылечить. Мы здесь, в деревне, народ темный, но такое понимаем…

– Вы в город его возили? – хмуро спросил Луканов.

– Возила, а чего толку? Все сбережения потратила только! Ну поставили ваши светилы диагноз этот, а дальше-то что?

– Это важно, чтобы понимать, как предотвратить новые приступы.

– Важно… – глядя мимо Луканова, произнесла женщина. – Важно то, что я одна, без мужа, с двумя детьми. Сын – инвалид. Дочка… вы сами видели. Дурочка, одним словом, прости господи… – она мелко перекрестилась. – Послал же господь на мою грешную душу…

– Какой у нее диагноз? – осторожно спросил Луканов. – Я не нашел ее карточку в больнице.

– Да а зачем вам диагноз? – серо спросила женщина. – Кто ее лечить будет? Да никто. Никому мы не нужны. Я вот одна, всю семью тяну… Мне эти ваши диагнозы что мертвому припарка! Мне бы дров кто наколол, а от ваших умных слов у меня только голова болит. Толку от них нет. – бесцветным голосом устало произнесла она. – Никому мы не нужны, доктор. И вы тоже никому не нужны, раз вы здесь.

Луканов смотрел в ее серые глаза, которые смотрели куда-то сквозь него, в какую-то глубоко личную тоску, непонятную другим. Он увидел в них свое отражение – растерянного, хмурого мужчины, непонятно, как и зачем стоящего сейчас на крыльце перед этой бесконечно усталой женщиной. Он отвел взгляд – не хотел видеть себя таким. Не хотел становиться такой, как она.

– Я могу поговорить с вашим сыном? – тихо спросил он.

– Нет, – бесцветно ответила она.

– Вы запрещаете? – удивился он.

– Нет его. Ушел.

– А где он может быть?

– А где могут быть дети в его возрасте? Да где угодно!

– Он же необычный ребенок, вряд ли он сейчас гоняет в футбол с местными ребятами, – укоризненно сказал доктор.

– Вы хотели сказать – больной, а не необычный? Да ладно вам, доктор, называйте вещи своими именами! А где искать Алешу я и правда не знаю. Да и некогда мне, дел по горло!

– Может, дочь знает? – осторожно спросил Луканов.

– Может знает, а может и нет, – пожала плечами Тамара Михайловна. – Да только кто знает, где ее саму черти носят? Вы уж не серчайте, но у меня щи выкипят.

И, не попрощавшись, женщина захлопнула дверь.

Луканов в задумчивости вышел на пустую дорогу. Легкий ветер гонял пыль по растрескавшемуся асфальту. Было ощущение, что люди здесь давно не живут, словно когда-то здесь случился апокалипсис, и с тех пор деревня стояла мертвой. Но Луканов знал: люди есть. Более того: он был уверен, что за ним наблюдают. Пару раз, пока он шел по пустынной дороге, он замечал, как подергивается занавеска в том или ином окне. Чьи-то опасливые и любопытные взгляды провожали его спину, он чувствовал их почти физически.

Конец ознакомительного фрагмента.