Однако, несмотря на воинственность и «серьезность», почти никто не верил, что бомбоубежище придется использовать по назначению. «Сталинские соколы» и зенитчики не допустят коварного врага в небо Ленинграда!

Противовоздушная оборона города была поручена 3-й истребительной авиадивизии (3-й ИАД) полковника Степана Данилова. На начало войны в ее состав входило пять авиаполков: 19-й ПАП, 26-й ПАП, 44-й ПАП, 194-й ПАП и 195-й ПАП, которые базировались на аэродромах Горелово, Витино, Ропша и Манушкино. Правда, последние два находились в стадии формирования, были укомплектованы личным составом на 30 % и еще не имели ни самолетов, ни транспорта. Всего в дивизии насчитывалось 136 истребителей, в том числе 90 И-16, 32 И-153 и 14 МиГ-3.

Но уже на следующий день довольно слабое по меркам начала войны соединение было экстренно усилено. На аэродром Сиворицы прибыло 19 МиГ-3 из 7-го ИАП, на аэродром Шум – 17 МиГ-3 из 153-го ИАП и 20 И-16 из 157-го ИАП, на аэродром Сиверская – 26 МиГ-3 из 159-го ИАП, на аэродром Зайцево – 27 И-16 из 154-го ИАП и на аэродром Лезья – 41 И-16 из 156-го ИАП. Таким образом, боевой состав 3-й ИАД вырос более чем вдвое.

Первые дни войны прошли без воздушных боев, но, как водится, с происшествиями. 23 июня лейтенант Галаев из 44-го ИАП во время приземления врезался в канаву и разбился насмерть. Утром 24 июня младший лейтенант Поцелуев из 19-го ИАП при посадке на аэродроме Красногвардейск врезался в ангар (пилот погиб). А днем И-16 из 156-го полка вошел в грозовое облако и упал в районе Славянки. Летчик тоже погиб. А 26 июня лейтенант Писковой из 157-го ИАП по ошибке сбил самолет У-2, приняв его за вражеский. Еще более вопиющий инцидент случился 27-го числа. Звено МиГов из 153-го ИАП вылетело на перехват неопознанных бомбардировщиков, летевших в сторону Ленинграда. Когда цель была перехвачена, пилоты истребителей поняли, что перед ними свои СБ. Чего не скажешь о воздушных стрелках последних, которые открыли огонь. Далее уже один из МиГ-3 в ответ обстрелял крайний самолет, после чего тот совершил аварийную посадку на аэродроме Шум. При этом бомбардировщик зачем-то открыл огонь из бортового оружия по стоящим на земле истребителям. «Подобного рода происшествие, по счету второе, является следствием того, что летный состав не знает свои новые самолеты и не умеет их опознать», – говорилось по этому поводу в журнале боевых действий 3-й ИАД.

Тем временем уже с первых дней вторжения над Ленинградом и его окрестностями стали регулярно появляться немецкие самолеты-разведчики. В первые недели войны в этом районе в основном действовала 2-я эскадрилья отдельной авиагруппы дальней разведки при главнокомандующем люфтваффе (Aufkl.Gr.Ob.cLL.) под командованием Гауптмана Клауса Притцеля, которая базировалась на аэродроме Инстербург в Восточной Пруссии. С первого дня вторжения самолеты-разведчики совершали вылеты в район Таллина, Кронштадта, Ленинграда и Ладожского озера.

29 июня подразделение понесло первую боевую потерю на Восточном фронте. Ju-88А-5 лейтенанта Дитриха Альбрехта выполнял дальний вылет в район Ладожского озера. Бортмеханик унтер-офицер Отто Густав сообщил по рации, что самолет перехвачен русским истребителем и все члены экипажа получили серьезные ранения. Надо отметить, что переговоры по радио были запрещены, но передавать сообщения открытым текстом разрешалось в экстренных ситуациях. Самолет-разведчик смог долететь до Восточной Пруссии, но при выполнении аварийной посадки потерпел катастрофу. Однако установить, кто именно одержал эту воздушную победу, достаточно трудно. Во всяком случае, никто из летчиков 3-й НАД в этот день о встречах с противником не докладывал. Скорее всего, «Юнкере» был подбит где-то на полпути между целью и базой, в районе линии фронта.

Первую подтвержденную воздушную победу в секторе Ленинграда «сталинские соколы» одержали 6 июля. Вечером старший лейтенант Дмитрий Титоренко из 19-го И АП патрулировал на своем МиГ-3 в районе города. В 18.30 летчик заметил одиночный Ju-88 [1] , летевший на высоте 3500–4000 м, и, находясь выше противника, начал заходить в атаку.

В действительности это был новенький Ju-88D-2 «VB+КМ» лейтенанта Карла Неелмайера из все той же 2(F)./Ob.d.L. «На высоте 8000 м самолет подлетал к городу на Неве. Стояли белые ночи, и воздушная разведка велась по 18 часов в сутки. Когда слева появилась Кронштадтская бухта, спереди – извилистая лента Невы и сотни домов трехмиллионного города, наш „VB+КМ“ снизился и „раскрыл глаза“ своих фотокамер», – вспоминал потом командир экипажа штурман лейтенант Дитрих Виллмс.

Последний начал службу в Aufkl.Gr.Ob.d.L., известной также как группа Ровеля, в конце 1930-х гг. На самолете Do-215 без опознавательных знаков он летал в качестве штурмана и командира экипажа над Францией, Великобританией, Югославией, а позднее и над Советским Союзом. 12 июня 1941 г. Виллмс присутствовал на секретном совещании, состоявшемся в штабе 1-го воздушного флота. Там летчик был проинформирован о скором начале войны против СССР и задачах стратегической разведки. Это сообщение Виллмс воспринял с оптимизмом, так как оно как бы легализовало его положение. Теперь, если бы самолет-разведчик был бы сбит над вражеским тылом, он становился не шпионом и диверсантом, а военнослужащим, участвующим в боевых действиях. Накануне операции «Барбаросса» экипаж прошел переучивание на новый Ju-88D-2, который еще считался экспериментальной моделью.

Роковой ошибкой для опытного пилота Неелмайера стало решение снизиться до высоты 4000 м. В результате, когда самолет еще не успел начать аэрофотосъемку, поблизости появился вражеский истребитель. Сам Виллмс так описывал произошедшее:

«– Сзади – истребитель, – доложил штурман лейтенант К. Неелмайер.

– Вот как?! Это поистине ужасно! – насмешливо ответил я.

– Он поднимается нам навстречу, господин лейтенант! – крикнул кто-то за спиной. – Это совсем не „Рата“ [2] .

Едва механик и наблюдатель успели занять места у пулеметов, как советский самолет ринулся в атаку со стороны солнца. Это был истребитель Як-1 последней модификации. Первая же очередь из скорострельной пушки попала в цель, со свистом разлетелись вдребезги кислородные баллоны, машину охватило пламя» [3] .

Что касается Титоренко, то это был опытный кадровый летчик, начавший службу в 1939 г. В ходе советско-финской войны он совершил 79 боевых вылетов на И-16 и был награжден орденом Красного Знамени. Согласно рапорту Титоренко, после второй атаки у «Юнкерса» отвалилась консоль левого крыла, после чего тот начал падать. Он видел, как два члена экипажа выпрыгнули с парашютами, а третий зацепился стропами за хвостовое оперение и «вместе с самолетом ушел до земли». Этими двумя были Неелмайер и Виллмс. Вскоре последний уже медленно опускался на вражеский город. Немецкий летчик понимал, что вскоре неизбежно попадет в руки «врага, который не знает пощады». У него в голове даже мелькнула мысль застрелиться прямо в воздухе! Но желание жить пересилило, и через пару часов Виллмса уже допрашивали в советском штабе. МиГ-3 Титоренко тоже получил повреждения от ответного огня, но благополучно приземлился на своем аэродроме.