На следующий день – 7 июля – в район Ленинграда вылетел другой Ju-88D-2 «VB+KL», в котором в роли бортрадиста находился Макс Лагода. Экипаж получил задачу произвести аэрофотосъемку города, военно-морской базы в Кронштадте и всех аэродромов в этом районе. Летчики испытывали страх перед полетом, боясь повторить «военную судьбу» предыдущего экипажа. И едва не повторили! В районе Кронштадта самолет-разведчик был обстрелян из десятков зенитных орудий и с трудом избежал попаданий. «Мы были там лишь 20 минут, но они казались вечностью», – вспоминал Лагода. После этого Ju-88D-2 был атакован сразу несколькими истребителями МиГ-3. Те были своевременно замечены штурманом Альфредом Полем, после чего самолет-разведчик начал выполнять маневры уклонения, сначала резкий правый вираж, потом пикирование. Одновременно Ju-88 отстреливался из своих бортовых пулеметов. После этого часть истребителей отстала, но остальные продолжили преследование. Тогда пилот «Юнкерса» Вальтер Фрошауэр вторично начал резкое ныряние. За счет большей массы и мощности двигателей самолет-разведчик набирал гораздо большую скорость, чем его противники. «Конец был очень близко, – продолжал свой рассказ Лагода. – Этот момент на грани смерти я запомнил на всю свою жизнь». Бой продолжался около 20 минут. Разведчик смог оторваться от погони над Финским заливом, но израсходовал очень много топлива. Он уже не мог вернуться в Восточную Пруссию и совершил посадку в Финляндии на аэродроме Хельсинки.

По советским данным, Ju-88 появился в районе Петергофа в 12.00. Сперва он был перехвачен патрулировавшим в воздухе звеном МиГ-3 из 7-го ИАП, которые безрезультатно расстреляли по цели весь боекомплект. Затем над Финским заливом самолет-разведчик преследовала тройка МиГов из 19-го ИАП. Они гнались за ним до форта «Серая лошадь» (в 25 км западнее острова Котлин), после чего противник ушел на северо-запад.

8 июля «сталинские соколы» добились нового успеха. В 10.55 2 ЛаГГ-3 из 19-го ИАП перехватили над Красным Селом одиночный Ju-88. В ходе его длительного преследования истребитель старшего лейтенанта Оспищева был подбит огнем бортстрелка и вышел из боя. Капитан Чудиновский был более удачливым, он сперва поджег, а затем и сбил «Юнкере». По немецким данным, Ju-88D-1 W.Nr. 0768 из l.(F)/22 резким пикированием сбил пламя и ушел от преследования в сторону Валдайской возвышенности по маршруту озеро Велье – озеро Самро. После возвращения на базу немцы оценили повреждения разведчика в 30 %.

Эти эпизоды показали, насколько опасно было летать над Ленинградом и Кронштадтом в первые дни войны. 7 июля на базе 3-й ИАД был сформирован 7-й истребительный авиакорпус ПВО (7-й ИАК ПВО), который возглавил все тот же полковник Данилов. На тот момент в его составе было 10 авиаполков, которые базировались на аэродромах Горская, Левашово, Углово, Манушкино, Лезья, Шум, Пушкин, Горелово, Ропша, Витино, Сиворицы и Сиверская. В них насчитывалось 408 истребителей, в том числе 260 И-16, 101 МиГ-3 и 47 И-153. Этих сил было вполне достаточно, чтобы бороться с одиночными самолетами-разведчиками и отражать дневные налеты бомбардировщиков. Но никаких воздушных атак против Ленинграда в начале войны не последовало, что стало некоторой неожиданностью для советского командования и в то же время возымело негативный эффект для жителей (об этом позже).

Согласно плану «Барбаросса», Ленинград являлся одной из главных целей вермахта. Группа армий «Норд» генерал-фельдмаршала фон Лееба должна была обезопасить Балтийское побережье, уничтожить советский флот, захватить Ленинград и соединиться здесь с финской армией. На выполнение этой задачи отводилось всего четыре недели. 18-я армия должна была наступать вдоль шоссе Тильзит – Рига и далее на Таллин и Псков, а 16-я армия через Даугавпилс в направлении озера Ильмень и Новгорода. Основную ударную силу Лееба составляла 4-я танковая группа, в которую входили 41-й моторизованный корпус генерала Райнхарда и 56-й моторизованный корпус генерала Манштейна.

И на первоначальном этапе у немцев все шло по плану. Уже утром 26 июня танки Манштейна захватили мосты через Западную Двину в районе Даугавпилса, а на следующий день пали первые базы Балтийского флота Лиепая и Вентспилс. Уже 4 июля, то есть всего через 12 дней после начала вторжения, Военный совет Северного фронта получил директиву Ставки главного командования о подготовке обороны на подступах к Ленинграду: «В связи с явной угрозой прорыва противника в районе Остров – Псков немедленно занять рубеж обороны на фронте Нарва, Луга, Старая Русса, Боровичи…» На следующий день командующий Военно-морским флотом СССР адмирал Николай Кузнецов издал приказ о мероприятиях по созданию обороны города Ленинграда со стороны Озерного сектора. Согласно ему на Ладожском и Онежском озерах следовало немедленно приступить к развертыванию Ладожской военной флотилии и созданию флотилии на Онежском озере.

Однако в самом городе о грозящей опасности по-прежнему не подозревали. Сводки Совинформбюро скрывали истинное положение вещей на фронтах, сообщая в основном мелкие, второстепенные подробности и публикуя сообщения о массовой сдаче в плен немцев. В один из последних дней июня в Тихвине, маленьком провинциальном городке, расположенном в 170 км восточнее Ленинграда, состоялся митинг. Газета «Ленинградская правда» писала по этому поводу: «В день отправки мобилизованных в Красную армию на митинге в колхозе „Красный путь“ выступил овощевод, участник боев с финнами, орденоносец товарищ Кузьмин, – сообщал корреспондент по телефону. – От имени уходящих на фронт он заявил:

– Мы идем защищать Родину от нашествия врагов. Будем самоотверженно биться за отчизну.

Товарищ Кузьмин призвал всех колхозников ударно работать, крепить военное могущество страны».

Овощевод Кузьмин, как и его слушатели – жители лесного и болотистого края, раскинувшегося к юго-востоку от Ладожского озера, конечно же, не могли и подумать, что враги всего через четыре месяца придут и сюда, а защищать от нашествия придется сам Тихвин…

Победное настроение в советских средствах массовой информации неожиданно прекратилось только 3 июля, когда вся страна услышала из радиоприемников трагический голос Сталина: «Братья и сестры. К вам обращаюсь я…»

10 июля немецкие танковые дивизии, прорвав фронт к югу от Пскова, устремились к Луге. До Ленинграда им оставалось всего 180–200 км. При таком стремительном темпе наступления, который группа армий «Норд» взяла с начала вторжения, ей требовалось 9—10 дней, чтобы достигнуть города.

К этому времени стала меняться и недавняя оптимистическая обстановка в ленинградском небе. 12 июля истребители 7-го ИАК ПВО провели пять воздушных боев и дол ожили о четырех сбитых самолетах. Например, в 11.30 МиГ-3 лейтенанта Антонова из 19-го ИАП в районе Красногвардейска на высоте 7600 м тараном сбил Ju-88. Сам истребитель благополучно вернулся на свой аэродром. И-16 лейтенанта Назарова из 157-го ИАП в районе станции Торфяная на малой высоте атаковал еще один «Юнкере». По словам летчика, немцы испугались его, начали резкий разворот, после чего самолет врезался в телеграфный столб. Третий Ju-88 был сбит в районе железнодорожной станции Любань парой МиГ-3 капитана Андреева и лейтенанта Будникова из 44-го ИАП. Еще один сбитый «Юнкере» был на счету лейтенанта Аксенова из 157-го ИАП ПВО. На своем И-16 он атаковал немецкие бомбардировщики, бомбившие железнодорожную станцию Бабино.