— Ещё… — сказал кто-то сзади, но Коста не слышал, совершенно очарованный, и сам не понял, как сделал шаг вперед — рассмотреть ближе.

— Ещё… покажи с другой стороны…

И часть задней половины шекка оказалась в светлом пятне — часть спины и хвост… и эта гора вспыхнула… марево дрогнуло, засияло… и шекк исчез, растаяв на месте светящейся пылью…

Луч спускался из купола вниз, касаясь песка. Пылинки кружили в воздухе. Чешуйки переливались, то появляясь, то нет, кончик хвоста застыл, поднятым вверх… и всё это — сияло…то исчезая, то появляясь…

Это было самое красивое из того, что он вообще видел на этом Юге.

Самое. Красивое.

Переливающееся, как снег, среди песка. Невероятное… то, что он хотел бы нарисовать…

Чувство восхищение переполняло. Он забылся, сделал ещё шаг вперед — ближе к красоте, забыв, что следует бояться. И ещё шаг. И ещё. И протянул руку вперед вкруг света, желая дотронуться пальцами до марева… и… шекк издал какой-то звук, что-то между курлыканьем и свистом, и кончик хвоста осторожно коснулся пальца Косты.

Теплый. Он — теплый.

— Достаточно!

Довольный голос сира Дарина разбил картинку, лепестки купола сверху пришли в движении, закрываясь, шекк нырнул в темноту арены, Коста… очнулся.

— Ну-ну…ну! — Тормошил его Миу, требуя восторгов. — Ну же, Син! Тебе понравилось? Скажи, это было красиво?!

— Красиво, — тихо откликнулся Коста. Говорить громко не хотелось. — Это было самое красивое из того, что я видел тут…

— Теперь ты сможешь нарисовать! И помни — первый рисунок ты обещал мне! Мне!!!

— Миаллис!

Кло не приближался. Бледный от напряжения, с покрасневшей щекой и заплывшим глазом. Светляк кружил прямо над ними, и было отчетливо видно, как на висках старшего Да-архана выступили бисеринки пота.

Коста — кивнул. Просто кивнул, глядя в глаза Клоакису. Благодаря и восхищаясь, одновременно.

— А теперь скрепите мир…

Миу толкнул его в спину раньше, чем он успел сообразить, и Коста оказался прямо перед Кло, который смотрел прямо на него. Первым руку поднял Кло. Сомневаясь, но подал.

Коста посмотрел на чужую ладонь и подал свою, скрепив приветствие салютом. Рука Клоакиса была холодной и влажной, и немного дрожала. Миу подлетел сбоку, сделал полукруг, а потом схватил их обоих одновременно за пояса, почти столкнув лбами, обнял и заверещал:

— Мир восстановлен, мир восстановлен, мир восстановлен… А теперь я хочу обедать!!!

Миу елозил под локтем, и так и норовил боднуть его лбом, и Коста посторонился, пропуская его в центр — он — главный.

Неясная угроза, напряжение, которое до этого Коста ясно ощущал в воздухе, наконец-то исчезло.

Сир Дариан улыбался. Тихо.

Не такой широкой и натянутой улыбкой, которой улыбался в кабинете, нет. Он улыбался тихо. Глядя на своих сыновей.

Гостевые покои рода Фу

Спальня Главы

— Внутреннее кровотечение остановилось, но я не дам никаких гарантий, если сир нарушит постельный режим, хотя бы! Хотя бы до вечера, — Усталый целитель обращался в большей степени к менталисту, надеясь на его разум — они же вместе бок-о-бок прошли эту ночь, чем к Главе. Господин пребывал в каких-то своих мыслях, изредка замирал, улыбаясь, и потом клал ложку жидкого бульона в рот. — Не вставать до вечера, — повторил лекарь. — Хотя эликсиры госпожи творят чудеса, но есть предел того, что организм может…

«Выйди-выйди-помолчи-заткнись уже» — жест означал всё это разом, и целитель, бросив последний предупреждающий взгляд на менталиста — откланялся.

— Камни уже унесли из мастерской?

— Да, господин, ещё утром. Да-арханы присылали слугу уточнить, будете ли вы в состоянии присутствовать на общем сборе вечером… я предварительно ответил «да».

— Буду, — я уже хорошо себя чувствую и смогу сидеть… и не могу пропустить момент триумфа ЯнСи, — язвительно протянул Ней и охнул от боли.

Менталист смотрел неодобрительно, но кивнул, так и не возразив.

— Госпожа вчера отправила около пятнадцати вестников… я ответил, что вы набирались сил, и приняли сонное зелье…

Нейер скептически поднял бровь.

— Ты правда думаешь, что она могла не понять, не почувствовать возмущение источника, если учесть всё произошедшее за ночь… или… ты рассказал мне не всё?

— Всё, — выдохнул менталист в усы, изображая возмущение. — И через полдекады, когда можно будет увеличить нагрузку — я солью вам всё до мига…