Показывал колючие шары, которые нужно избегать, если они летят с барханов, гонимые раскаленным ветром, и иногда набирают такую скорость, что могут снести путника вместе с лошадью.

И к вечеру Коста уверился, что господин Фу оказался прав. Без сопровождения, объяснений и проводников, он не продержался бы в пустыне и дня.

После сытного ужина, Коста растянулся под пологом, который поставили специально для него — и разглядывал звезды. Усталый. В тепле. Безопасности.

Разве он не должен быть доволен? Счастлив? Завтра он будет ещё на день пути ближе к Да-ари. Разве не этого он хотел?

Этого. Он обменял долг жизни на свободу, грамоту, и сопровождение.

Почему же это не радует?

Вдали гортанно и низко закричала птица.

«Ночь — время неясытей» — так сказал ему проводник, и — «время охоты». И постучал пальцем по плечу — там, где был вышит герб рода Фу.

Фу-Фу-Фу. Везде — Фу.

Коста постучал по груди — прямо по центру, где ныло. Непонятно что и почему. Ныло так, что хотелось завернуться в кошму с головой, прячась от обжигающего ночного холода, и…поплакать. Чем дальше они уезжали от дома Фу, тем больше ныло в груди. К вечеру ему даже стало казаться, что без карт и светила, он может просто по ощущениям внутри сказать, в какой стороне осталось поместье.

Чушь! Он — мужчина! Он знает, чего хочет. Он это заслужил. Он — выжил. Он получил право делать то, что хотел. Он так долго этого ждал. Его ждет Юг и Да-ари.

Но внутри все равно скребло.

Нужно поспать. Пустынники предупредили, что после отдыха в оазисе, их ждет ещё один длинный ночной переход — пока не пришел жар светила, и его разбудят задолго до рассвета.

Коста перевернулся на другой бок, закрыл глаза и начал строить щит.

Складывая воспоминания. Которые причиняли боль подальше — на самые нижние уровни катакомб, которые создал в своем разуме.

Тот же вечер

Поместье рода Фу

Кабинет Главы

Маленькая точка пульсировала нежно-голубым, и ещё три — менее яркие, светились рядом. Карта, расстеленная на столе, и занявшая всё место, с наложенной поверху диаграммой слежения, мягко переливалась.

Весь день господин иногда проверял направление «голубого огонька», который медленно удалялся от поместья в сторону границы, и к вечеру группа добралась до одного из трех оазисов по пути.

— На каком расстоянии мы его потеряем?

— Два дня пути.

— Ему хватит, — отозвался Глава, обмакивая кисть в тушь. И снова легко касаясь пергамента — кисть скользила, выводя причудливые штрихи. — С другими такое не прошло бы, но мальчик слишком неопытен и ничего не знает, ни об алтарях, ни о том, как действует родовая сила. Поэтому я просто предоставил ему возможность узнать это на собственном опыте. И принять решение самому.

Менталист несогласно выдохнул в усы — они так и не просмотрели воспоминания.

— Сейчас прошел один день. Они вот здесь.

Плетения сверкнули в воздухе — голубая точка вспыхнула ярче, прямо посреди области, обозначенной белым на карте.

— Когда отдавать приказ слугам о проверке?

— Сейчас, — подумав, ответил Нейер. — Пусть завтра с утра пройдет испытание, поймет, что ничего не может сам.

Дей снова не согласно вздохнул.

— Когда он пройдет «белую смерть» — группа встретит его, потом пусть также поводят кругами от оазиса к оазису, и думаю, через день он поймет все сам. Как всех свежепринятых, в случае отдаления от источника силы — его будет тянуть назад. Тянуть так сильно, что он не сможет справиться. И чем раньше он поймет, что его дом теперь здесь — тем лучше.

Менталист убрал артефакт слежения и свернул карту на столе — плетения погасли.

С господином он был не согласен, но моменты, когда спорить с Главой было бесполезно, изучил давно. Сейчас — спорить было бесполезно.

Хотя у него было что возразить. Мальчик нечистокровный, а значит «зов родового источника» может ощущать слабее, учитывая второй круг. Проводить испытание «белой смертью» он бы вообще не стал. Чистая формальность, пережиток прошлого, от которого давно можно отказаться — далеко не все кланы поддерживают эту традицию.