— Я такая и есть, но это не значит, что меня такое положение устраивает, — пожала плечами девушка и всмотрелась в лабиринт из живой изгороди. Несмотря на холодную осень и снежную крупу, которая снова начала сыпаться с неба, все растения выглядели так, будто садовник только что поработал с ними. — Я всегда хотела чего-то большего, другого…

— Хм, забавная ты, — протянула Инес и встала рядом, но пейзаж за окном её мало волновал — она смотрела на Монику. — Вроде и малышка совсем, а голову ровно держишь.

— Как ты попала в Лигу? — спросила девушка у неё, повернувшись и ответив на взгляд золотисто-карих глаз. — Я слышала, как ты сказала про резерв пятого ранга. Я думала, что Лига берет в ученики только нулевиков.

— Не только, — наёмница помолчала немного, раздумывая над ответом, покосилась на Эрнарда, с наслаждением развалившегося на мягком диване и продолжила. — А попала я… выбора у меня не было — или в Лигу или в безмолвные исполнители.

— Это как? — уточнила Ника тихо, чтобы Эрнард не услышал.

— Мой отец — безмолвный судья… верховный безмолвный судья Эссуа Маранте, — в голосе Инес появились стальные нотки. — Меня с детства готовили к службе в Храме, но я хотела иной судьбы. Хотела сама распоряжаться своей жизнью, — она легонько улыбнулась, смягчила тон и покачала головой. — Кайдо выручил меня, помог отбиться от притязаний отца и посодействовал моему назначению мастером.

— Вот как… — Моника улыбнулась в ответ и снова отвернулась к окну.

Не такие уж они и разные с Инес — обе хотели свободы и даже нашли её в одном и том же месте. Этот краткий разговор, казалось, связал двух девушек, вынужденных податься в Лигу, лишь бы отвоевать право на собственную жизнь. Ника хмыкнула совсем как Инес и погладила рукоять тычкового ножа, который зачем-то взяла в лавке Иге. А ведь может статься и так, что и это было неспроста, что этот нож возможно спасёт ей жизнь или станет тем орудием, которое будет направлено против неё. Как и сказала Иге, новички часто умирают с собственным клинком в груди.

Моника думала, что их будут держать в гостевых апартаментах до лета, а то и до дня зимнего солнцестояния, но оказалось, что фамилия верховного судьи творит чудеса и буквально заставляет стражников и посыльных сжиматься от ужаса. Казалось бы, в королевском дворце бояться должны собственно короля или его советников, а не главу Храма правосудия, но на деле всё оказалось совсем наоборот: вчерашний стражник уже трижды извинился за усердие и рвение при выполнении должностных обязанностей, а слуги с антимагическими ошейниками и вовсе чуть ли не падали ниц перед наёмницей Лиги.

Расторопная служанка дышала слишком часто и поверхностно, опасаясь доноса от той, что посмела назвать верховного безмолвного судью по имени. Ника с удовольствием приняла помощь при купании, которая заключалась в переключении режимов воды и массаже после ванны. Растирание солью и маслами подарило девушке ощущение блаженства и немножко сожаления — надо было соображать чуть быстрее и сразу заявить тому полицейскому, что она бизар. Не пришлось бы ночевать в сомнительных местах и биться на дуэли с бандитами, как и выпрашивать приличную одежду.

Все эти мысли оказались приправлены горечью, которая никак не уходила из сердца Моники — даже вкусный ужин и мягкая постель не сумели разогнать мрачные мысли. Кайдо внезапно исчез, Арнан возможно в опасности, а Эрнард стал вести себя слишком уж странно: не кривлялся, не паясничал и молчал. Заставить бывшего босса замолчать не смогло женское платье, бывшая любовница, узнавшая его в дамском гардеробе и даже разбитая голова и предсмертное состояние. Отчего же он вдруг стал послушным и тихим? Это настолько не вязалось с характером Эрна и его привычным поведением, что Ника ещё больше уверилась в своих подозрениях насчёт него.

Шагая за странным мужчиной в капюшоне, девушка то и дело оглядывалась на бывшего босса, пытаясь отгадать, что с ним происходит. Этим утром он не прикоснулся к еде, не поменял одежду и, кажется, даже не умылся, а на заглянувшего безмолвного исполнителя и вовсе не отреагировал, словно его перестало что-либо волновать. Моника начинала беспокоиться. Кайдо ведь не просто так отправил Эрнарда с ней во дворец, считая его при этом шпионом Динстона, — наверняка у него был какой-то план. Девушка не верила, что наёмник Лиги, мастер, обучивший десятки людей, стал бы так беспечно поступать, отослав необученную ученицу вместе со взбалмошным магом выслеживать некоего предателя.

Безмолвный исполнитель остановился перед невзрачной дверью, отошёл к стене и замер. Инес не стала дожидаться приглашения, с решительным видом распахнула дверь и шагнула внутрь. Монике ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Она подтянула Эрнарда за локоть к себе и вошла в кабинет судьи — именно так она поняла назначение комнаты, в которой кроме массивного стола и крепкого кресла для хозяина помещения ничего не было. Абсолютно пустые серые мраморные стены без единого украшения и такой же пол, под потолком люстра с несколькими свечами и боковые лампы на обычном масле без какой-либо магии — вот и всё убранство в кабинете человека, имя которого наводит страх на половину Рилантии.