Эта странность отвлекла Нику от внутренней боли, позволила успокоить мысли и сконцентрироваться на сырой магии. Что бы там ни было с клеймом, девушка разберётся с этим потом, а сейчас нужно выбираться из камеры и из темницы. Рушить стены, когда ты на нижних этажах тюрьмы, показалось Монике не рациональным, поэтому она присмотрелась к двери, нашла стык между ней и стенами и отправила тоненькую струйку магии вперёд.

Практики в боевых заклятьях у Ники не было, она решила довериться чутью и взвизгнула от радости, когда дверь отделилась от стен и упала каменным монолитом в коридор. Прибежавший на грохот безмолвный исполнитель не сразу понял, что случилось, так что девушка успела скрутить его той же самой струйкой, которая на вид была не толще бечёвки для посылок. Моника подтянула исполнителя к себе и взмахом руки откинула капюшон — это был мужчина лет сорока, черноволосый и черноглазый, как большинство рилантийцев.

— Куда уносят вещи арестованных? — спросила у него девушка, желая поскорее вернуть свой обручальный браслет. — Мне нужны мои вещи.

Безмолвный исполнитель молчал. Ника усмехнулась этой странной иронии — она требовала ответов от того, кто дал клятву молчания. Чуть натянув нити магических пут, девушка приблизила мужчину к себе ещё ближе и посмотрела ему в глаза.

— Я знаю, что вы можете говорить обо всём, кроме запрещённых тем. Ты ответишь на мои вопросы так или иначе. Твой выбор сделать это сейчас или подождать, когда магия начнёт душить тебя, — мужчина молчал, сверлил взглядом Монику и даже не обратил внимания на угрозу. — Не хочешь стать предателем? Тогда ответь на вопрос: кому ты служишь? Верховному судье или советникам короля? — на лице девушки читалась решимость, которая вдруг обрушилась на неё, прорезалась рычащими нотками и заставила сжать безмолвного исполнителя сильнее. — Разве ваши клятвы настолько ничтожны, что вы готовы их нарушить во имя предателя вашей страны, обманом захватившего власть?

— Верхний этаж, рядом с залом безмолвных судий, — сквозь зубы проговорил мужчина, сделал жадный глоток воздуха, когда Ника ослабила путы, и добавил. — Справа от кабинета верховного.

— Вот видишь, не так это и сложно. Просто надо иногда пораскинуть мозгами и вспомнить, кому ты служишь, — девушка покосилась на камеру, в которой пробыла не так уж долго и повернулась к связанному исполнителю. — Где-то здесь мой брат. Выглядит лет на двадцать пять, русые волосы, карие глаза.

— Последняя дверь слева, — процедил тот, безуспешно пытаясь освободиться от пут.

— Пойдём, проводишь, а то вдруг заблужусь, — Моника пошла вдоль коридора, остановилась напротив указанной исполнителем камеры и заглянула в маленькое зарешеченное окошко. — Тарит?

— Моника? — брат подскочил к двери и ухватился за решётку пальцами. — А ты как тут оказалась? Динстон уже разобрался с Гвери?

— Всё потом, мне нужна твоя помощь, — Ника снова пустила магию в стыки между дверью и стенами, отошла подальше, чтобы её не придавило, затем дождалась, когда брат выйдет из камеры и покачала головой: ему даже обувь не оставили, только штаны и рубаху.

— Сильно в этом сомневаюсь, но ладно уж, сделаю вид, что помогаю, — хмыкнул Тарит, подмигнул безмолвному исполнителю, обошёл его и обернулся к сестре. — А куда мы пойдём?

— Нужно вытащить Динстона и остальных из камеры на верхнем этаже, — указала ему направление Ника, отозвала магию и освободила безмолвного исполнителя. — Уходи из темницы и остальных уводи. Скоро эти стены рухнут, и с ними падёт власть того, кто её не заслужил.

Безмолвный исполнитель попытался было возразить, даже встал в угрожающую стойку, а потом бросил взгляд на правую руку Моники, где через тонкую рубашку просвечивало клеймо Лиги Трилистника от плеча до средней фаланги пальцев. Мужчина округлил глаза, как-то резко сглотнул, мотнул головой и сделал шаг назад.

— Да, мастер, — кивнул безмолвный и застыл в той же позе, в которой Ника видела всех безмолвных, исполняющих приказ верховного судьи.

— А это… это чего у тебя? — шёпотом спросил Тарит, когда Моника потянула его к лестнице. — Это ты теперь в Лиге что ли? Никогда не видел таких узоров.

— Потом, Тарит. Всё потом, я не знаю, сколько у нас времени, — Ника почти бежала, Тарит уже не рвался вперёд, а следовал за сестрой, предоставив ей право ведущего. — Вдруг Арнана убьют, пока мы тут возимся?

— Так ты за жениха беспокоишься? — недовольно уточнил Тарит. — До брата тебе и дела нет?

— Динстон справится, а вот Арнан может наделать глупостей, пытаясь спасти меня, — бросила Моника на бегу, преодолела ещё один пролёт, считая ступени и надеясь, что не перепутала этаж. — А теперь тихо, другие безмолвные могут быть не такими сговорчивыми.

Она осторожно выглянула в коридор, удивилась тому, что исполнителей здесь чуть больше — вместо одного-двух их оказалось аж четверо. Тут одними путами не управиться, нужно будет что-то посерьёзнее. Ника обернулась к брату, приложила палец к губам и сделала глубокий вдох. У неё нет права на ошибку — сейчас или никогда. Магия рвалась, билась под кожей, словно непослушный щенок, которого никак не удержать на месте.

Пальцы девушки сплелись в боевые фигуры, подсмотренные у братьев. Сколько раз Моника пыталась выдать хоть одно заклятье, но тщетно. Теперь у неё была сила, но сумеет ли она правильно ей воспользоваться? В этот раз не будет верной шпаги и помощи от Арнана. Короткий шаг, фехтовальная стойка и магия на кончиках пальцев — огненная плеть взметнулась по коридору темницы Храма правосудия, рассыпалась искрами и припечатала одного из безмолвных к стене. Водяной хлыст рванул следом, но другой исполнитель успел увернуться.