— Спину потрешь?

Мне нравится подначивать этот дрожащий комок нервов. Удивительно, что в клубе Асе вообще хватило смелости подойти к нашему с Амиром столику, потому что сейчас она мне больше напоминает девственницу, окончившую школу благородных девиц, где из мужиков были только портреты каких-нибудь великих старикашек.

Переключаю температурный режим воды с холода на тепло, выливаю гель на мочалку и вспениваю.

Пачкаю женский аккуратный носик пузырьками. Офелия все еще скрещивает руки на груди, чтобы я не увидел ничего лишнего.

— Попытайся перестать так трястись. Еще не поняла? Я не серый волк и твой пирожок меня сегодня не интересует.

— А завтра?

— Но лучше все-таки не провоцировать такими вопросами. Бля-ять, — рычу, когда льющаяся по спине пена достигает поясницы. — Ты мне там мясо до позвоночника вскрыла, что ли?

— Я нечаянно…

— Скоро начну верить, что тебе нравится причинять мужикам боль.

Ася стыдливо опускает взгляд. Усмехаюсь, когда она снова сильно сжимает веки, потому что девчонка не заметила, что трусы-то я уже успел снять. И холодная вода мне не особо помогла остыть.

Я не трогаю ее. Вообще не прикасаюсь.

Если только мысленно.

О, в моей голове она уже давно полирует своими острыми коленками пол и смачно мне отсасывает. Член дергается, когда я представляю эти большие глаза на уровне паха.

Срочно надо гнать из головы всю эту пошлость.

— Рукой поработай.

— Ч-что?

— Нет, к члену своему я тебя подпушу только после того, как сходишь на маникюр и там тебе отрежут все лишнее, — заставляю Офелию обхватить мочалку и притягиваю ее сжатый кулак к своей груди. — Это не так уж и сложно. Будь поласковее, девочка, и, возможно, я забуду о своей едва не разбитой голове и исцарапанной пояснице.

Я начинаю склоняться к тому, что у Аси реально никого не было. Ну не может девочка даже с самым скудным опытом так смотреть на голого мужика.

— Смелее, — подталкиваю ее к активным действиям.

— А я правда вам что-то повредила?..

— Хочешь посмотреть на мою задницу?

Еще немного, и она реально взорвется от стыда и смущения. Щеки уж точно.

Отбираю у Офелии мочалку и развожу ее руки в стороны. Смотрю на грудь, спускаюсь взглядом по впалому животу с аккуратным пупком. Говорю себе, что так делать нельзя, но оторваться от этой малышки все равно не могу.

Совесть, вернее то, что от нее осталось, летит к дьяволу.

— Вы со всеми так себя ведете? — она ежится под моим взглядом.

— Как?

— Нагло.

— Давай откровенно, Офелия. Мало каким женщинам в современном мире нравятся тюфяки, которые что-то там мямлят себе под нос.

— Но и изнасилования нам тоже не нравятся!..

— А я разве засунул в тебя член? — усмехнувшись, перехватываю ее тонкие запястья одной своей лапой и обвожу большим пальцем маленький розовый сосок.

Надо взять себя в руки. Причем срочно. Но я ощущаю нестерпимое желание прикоснуться к этой девочке, поэтому склоняюсь к ее лицу и накрываю пухлые приоткрытые губы своими.

Втягиваю нижнюю в рот, толкаю язык между зубов Аси. Она стонет что-то нечленораздельное, пытается мотать головой, но с моей рукой на хрупкой шейке делать это крайне сложно.

Представляю, как бросаю ее на кровать и раздвигаю стройные ножки. Как она выгибается, когда я начинаю медленно растягивать ее своим членом, как стонет и продолжает расписывать спину, только теперь уже от удовольствия.

Это, мать вашу, какая-то разбитая реальность, в которой я хочу девчонку до такой степени, что яйца могут лопнуть в любой момент.

— Беги, трусишка, — выдыхаю ей на ухо, заодно царапая зубами мочку. — В комнате меня жди. Если я тебя там не увижу, выдеру на том же месте, где поймаю.

Чудо сверкает голой задницей, удирая от меня на всех порах.

Не удивлюсь, если все-таки придушит ночью, а на утро всем скажет, что так и было.

Упираюсь кулаком левой руки в стену, другим обхватываю член, который никак не может упасть. Докатился, блядь. Дрочу, как пацан, представляя голую Асю с ее идеальными маленькими сиськами перед собой.

Уже клиника какая-то.

Вернусь в город, сразу же дерну Соню к себе на всю ночь. Иначе я точно зажму Офелию в темном углу во время работы, сорву с ее задницы форменные шортики, которые лично мне больше напоминают трусы, и поимею так, что ноги свести не сможет.

Нет, если она принесет в ментовку заявление на меня, я конечно же смогу отмазаться, но вот упускать эту девочку пока не хочется.

Выхожу из душа, успев натянуть чистые трусы. Без них мне в кровать нельзя. Утром проснусь с мелкой стервозиной под боком, препятствий никаких не будет — а у меня стояк и острое желание разложить ее под собой.