Ещё раз подозрительно посмотрев на группу лиц в мусульманских и болгарских одеждах, которые лежали мордами в землю, спелёнатые аки младенцы, офицер удалился.

— Фредди, где там твои толмачи. Экспресс-допрос — и пора ехать. Мы и так много времени потеряли, ещё шума лишнего наделали.

Большая часть пленных никакого интереса не представляла, поэтому ребята Лосева их сразу резали и сбрасывали в небольшой овражек. Предварительно мы отправили возок с ранеными и ревизором, дабы молодой человек не получил моральную травму. Контрразведчику было всё равно, и он внимательно выслушивал сбивчивые показания интернациональной банды, нанятой каким-то купцом Мехмедом из Никополя. Сейчас вообще тяжело отличить условного гайдука от башибузука или просто разбойника. Последних хватает, так как объективно комендантская служба работает плохо. Только мне сейчас плевать на всё, потому что мы теряем темп.

— Я сказать, что знать, — вдруг произнёс один оборванец на вполне понятном русском, за что удосужился злобных взглядов коллег.

— Хорошо. Скажешь что-то важное, то отпущу. Остальных в расход, — это я уже приказываю Фредди. Затем займись этим Ахмедом, лучше взять казаков в расположении армии, сам не рискуй.

— Дабы пресечь ненужные разговоры, предлагаю убедиться в фактах саботажа на месте. Ваше превосходительство может выделить людей, которым вы полностью доверяете. Далее мы проводим сначала выборочный осмотр. Если он покажет, что мои подозрения обоснованны, то придётся перебирать всю партию. Заодно, прошу временно запретить покидать расположение складов этим интендантам и пяти гражданским, — передаю бумагу командующему Гренадёрским корпусом генералу Ганецкому.

В данный момент он старший офицер в округе, так как остальная армия расположена севернее. Плюс его, можно сказать, оставили на хозяйстве, ведь гренадёры сейчас прикрывали переброску амуниции, боеприпасов, продовольствия и фуража с другого берега Дуная. Фактор весьма значимый, потому что обоз является давней проблемой русской армии. Воевать без постоянного подвоза снарядов и еды — задача крайне неприятная. В этот раз русское командование решило учесть прежние ошибки.

А меня, как раз, интересовала партия сапог, которую с невиданной поспешностью отправили из Одессы на фронт. Я даже не припомню такой расторопности интендантов и гражданских, занимающихся логистикой.

— Это недопустимо и оскорбительно! — воскликнул полный полковник с обвисшими усами, более похожий на постаревшего колобка, который являлся интендантом корпуса, — Без прямого приказа Главного интендантского управления, вам нечего делать на складах. И уж тем более, вы не имеете права задерживать гражданских. Что касается русских офицеров, то всё выглядит как полнейший бред.

Заплывшие жиром глаза полковника победно блеснули и с надеждой обратились к генералу. Только старый вояка подобного энтузиазма не испытывал, может потому, что ознакомился с моими бумагами.

— Вынужден разочаровать вас, Михаил Степанович, — Ганецкий хитро улыбнулся в бороду, — Но граф имеет полномочия задержать даже меня. Звучит весьма странно, но мы люди военные и обязаны подчиняться приказам.

— Со мной прибыли ревизоры из ЕИВ канцелярии и Государственного комитета контроля. Моя задача — обеспечивать их безопасность и ограждать от излишне недоверчивых начальников. Поэтому прошу вас держать наш разговор втайне, так как речь идёт об угрозе безопасности страны. Граф Шувалов знает о деталях происходящего, и вы можете подать рапорт на его имя. Только в случае распространения озвученной информации среди личного состава, будьте готовы нести за это ответственность.

Жалеть этого колобка по фамилии Пилипенко я не собирался. Судя по тому, насколько дядя испугался, в махинациях он замаран. Другой вопрос, что это могут быть обычные интендантские штучки по оказанию услуг коллегам. Но замаран он точно. Может, почувствовав интерес к товару, гешефтмахеры решили временно спихнуть его поближе к армии и использовать позже. Неважно, главное — я у цели.

— А я могу узнать причину, по которой в расположение армии направлены столь важные люди? Ещё вы перешли дорогу кому-то очень влиятельному, — с лёгкой усмешкой произнёс Ганецкий, — Не припоминаю я того, что на людей государевых покушаются прямо в расположении действующих войск. Шума-то вы наделали немало, и весь лагерь только об этом говорит. Только зачем было казнить всех бандитов, что точно нетипично для русского офицера. Ведь вы им когда-то были, граф. Опять пойдут ненужные пересуды о вашей персоне, и так имеющей неоднозначную репутацию.

Это типа упрёк? Нет у меня совести, когда речь идёт о безопасности страны и борьбе с её врагами. Поэтому оправдываться никто не собирается. Беру свою чашку с чаем и делаю небольшой глоток. Завтрак вышел обильным, что как раз в тему, за что генералу огромное спасибо. После многодневной дороги, переправы через Дунай и скоротечного боя, мне пришлось весь вечер и ночь проверять партию сапог. Пилипенко оказался человеком вменяемым, и не стал тянуть время. И нужные сапоги были найдены сразу.

В итоге, часть нашей группы, которая немного отдохнула, занимается описью и допросом полковника со товарищи. Как я и предполагал, в самой афере он участвовал опосредственно и имеет шансы выкрутиться, если ревизоры не найдут чего-то другого. Ха-ха! Что касается купца Ахмеда, то Фредди взял его живьём и должен душевно с ним пообщаться. Меня же с утра вызвал генерал и накормил от пуза. Чувствую, что совсем осоловел, пора ввести хозяина кабинета в курс дела и идти спать.

— В 1872 года в славном городе Кимры, известного не только своими церквями, но и мануфактурами, появился странный товар. Начал его изготавливать весьма предприимчивый купец Михаил Чернов. Вроде как обычный сапог, да не совсем, — смотрю, Ганецкий отложил свою чашку и слушается с интересом, — Воры использовали весьма просто способ. Голенище сапога было из отвратной кожи, которую умело скрывали. Но это не главное. Основная проблема сего изделия — бумажная подошва. То есть мужик носит сапоги, а у них после первых же обильных дождей отваливается подмётка.