До пожара Риваль тоже строил дом в селении антилоп, чтобы они с Кинни могли жить в нем и растить детей. Не обычный глинобитный, а деревянный и теплый. Судьба распорядилась иначе. Дом вместе с остальным населением сожгли соратники Риваля барсы, а сам парень стал единственным оставшимся в роду наследником графства Танбацкого.

Хрустя сапогами по снегу, Риваль прошел мимо селения в сторону леса. Там, за первым рядом деревьев, он построил их с Кинни дом заново. Без единого изменения. Газель спросила его тогда, зачем взялся строить и значит ли это, что переедут они в лес теперь. Было бы глупо ожидать, конечно. Граф Танбацкий обязан вести дела во дворце в центре Танбата, управлять землями и войском. Там они с Кинни и жили. А теплый деревянный дом в лесу антилоп стал такой необходимой отдушиной, местом, где граф с графиней могли просто быть собой – мужчиной и женщиной, мужем и женой, Ривалем и Кинни.

На улице смеркалось, когда пересекли первый ряд деревьев. Крыша дома спала под снежным покровом, в окне тихонько шептал свет от печи.

– Я сама могу идти, – тихо сказала Кинни мужу, поиграв с прядью его волос.

– А я могу нести.

Прошел по расчищенной снежной дорожке, толкнул плечом дверь, занес внутрь и только теперь поставил Кинни на ноги.

В избе было тепло. Печь ещё не потухла, тлеющие угли весело перемигивались. Если снаружи неизвестный свидетель не узнал бы тайное жилище графа Танбацкого, то по внутреннему убранству уж точно догадался бы. Сняв сапожки и запустив пальцы ног в пушистый ковер, Кинни рассеянно подумала, что один недостаток у ее мужа все же был – он любил удобство, как говорили за морем "комфорт". Как правило он шел в соседстве с немыслимой роскошью. Проследила взглядом за тем, как Риваль убрал верхнюю одежду в шкаф, прошел к столу – расписному дубовому столу с резьбой по краю столешницы. Там лежали чертежи крепости, которую барс задумал построить для защиты земель от возможных атак с моря. В тот раз, когда Риваль чуть было не потерял Кинни, керды зашли в земли Танбата с воды, не встретив серьезного препятствия. Много времени ушло у графа на этот чертеж. Никому больше доверить не смог. Сперва, конечно, созвал в Танбат лучших зодчих графства. Изучил предложенные чертежи. Все поголовно были больше про красоту и торжественность нежели про защиту и укрепление. Поэтому оборонительную часть начертил сам, после обсудил с Клеопатрой, вдовой покойного ныне графа Танбацкого и старшего брата Риваля. Она состояла в Совете ученых барсов и считалась поистине умнейшей женщиной графства. Клеопатра сразу сделала несколько предложений по поводу проекта и попросила дать время на более глубокое его изучение. Вот как раз доставили окончательные выводы.

Кинни прошла к печи, вынула котелок с томлеными овощами и мясом. Здесь, в лесной избе, они с Ривалем сами готовили еду, рубили дрова, носили воду и без чьей либо помощи вели простой быт. Насколько простым он мог быть в доме с ворсистым ковром, белоснежной, застеленной мехом пуховой периной, одноцветной мебелью из массива дуба и печью, обложенной расписными изразцами.

Кинни поставила котелок на стол, зажгла восковые свечи в тяжёлом кованом подсвечнике – зимой солнце садилось очень быстро. На улице снова пошел снег, тихо мерцая, заглядывал прямо в окно. Пряный аромат медовых сот наполнил воздух. Риваль отложил пергамент, принес на стол тарелки и приборы, обнял Кинни:

– Пахнет божественно.

Развернулась в его руках, положила ладони на широкую грудь.

– Вы просто проголодались, милорд.

Кивнул, многозначительно улыбнулся.

– Проголодался.

Когда наклонил голову, Кинни привстала на цыпочки, чтобы быстрее встретить его губы. Только этот мужчина умел целовать так, что целый мир замирал. Столько времени вместе, а живот все так же сводило от приятного предвкушения. Быть обнятой этим большим воином, окруженной его запахом, силой, Кинни даже предположить не могла, что на земле может существовать такое удовольствие. В секунду короткого просветления сообразила, что Риваль, действительно, голоден. Опустила голову, прижалась лбом к его груди.

– Ты не ел с утра, Риваль. Восстанови силы.

Разомкнул нехотя руки, отступил, признавая ее правоту. Кинни поставила тарелки, унесла обратно котелок к печи. Обернулась, кокетливо улыбнулась мужу:

– А вам, милорд, силы еще потребуются. Вы же снова получили трофей.

Риваль засмеялся, отодвинул стул Кинни. Дождался, когда сядет, и только после обошел стол и сел напротив.

– Я думаю, – сказал, откусив от свежей теплой лепешки, – миледи что-то добавляет в свою стряпню. Что-то, вызывающее зависимость.

Кинни засмеялась, глядя в улыбающиеся глаза барса. Она его любила. Любила крепко, без оглядки и давно уже перешла все мыслимые границы безопасности. В сердце ее не было ни единого угла, не завоеванного Ривалем. Оттого заветное желание подарить барсу наследника в последнее время превратилось в настоящее наваждение. Полтора года они с Ривалем жили как муж и жена, но малыша все не было. Ни слова упрека не сказал барс за все эти месяцы, словно не видел даже проблему. Особенно рада была в этот раз Кинни поехать в дикие места антилоп, потому что на родной земле надеялась найти снадобье, помогающее зачать. Жена Орада, брата Кинни, родила месяц назад. Газель хотела поговорить с нею.

– Что за задание будет у тебя, Риваль, на которое возьмёшь меня? – сказала Кинни, отвлекаясь от невеселых размышлений.

Он задержался с ответом, внимательно разглядывая ее. Тарелка пред ним была пустой. Тут только поняла газель, что, вероятно, просидела в раздумьях о зачатии весь ужин, и Риваль смотрит на нее так уже продолжительное время. Улыбнулась невинно, похлопала ресницами. Тяжело вздохнул:

– К Даиру поедем. Государство новое образовалось на континенте. Очень большое, обширнее всех остальных вместе взятых. И свирепое к тому же. К границам земли Даира подошло. Нужна поддержка.

– Я с тобой!

– Конечно, со мной, Кинни. Теперь всегда со мной.

2

Глава Дома Ноан стоял на помосте лэрда в своем родовом замке, построенном предками из прочной скальной породы. Внешние стены, увитые вьюном, хорошо защищали от сырости, которая возникала из-за парникового эффекта, характерного для здешних мест. В огромном камине полыхало пламя. Треск смолистых поленьев разрывал в клочья давящую тишину.

Перечитав свиток, увенчанный большой гербовой печатью Танбата, нахмурившись, Ноан поднял голову к собравшимся. С высоты своего роста лэрд видел каждого представителя клана. Собор Ноан занял весь парадный холл замка. Только мужчины, сильные воины, закаленные в битвах. Рядом с каждым членом Дома стоял гигантский черный волк. Напряжение нарастало, решимость и жестокость концентрировалась в воздухе. Даир осмотрел сородичей: