– Простите за опоздание, куча дел, но я торопился, как мог, – при каждом слове изо рта вылетали слюни и никто не встал приветствовать опоздавшего гостя.

– Велс распорядись, чтобы принесли ещё один прибор на стол.

– Тонг давно тебя не видела, – радушно обратилась Сезана. – Спасибо, что нашел время для нас.

Вид у Велса явно нерадушный, но он сдержался и вышел из гостиной. Мне стало как-то не по себе, Тонг взял пустой фужер, налил в него вина или водки и выпил. Кузен плюхнулся на стул, тот заскрипел, откинулся на спинку, прищурившись, уставился в мою сторону.

Велс вернулся, и я почувствовала хоть какую-то защиту, перевела дух. Тонг рассматривал меня и выпил второй фужер, заметил:

– Мне кажется, что тут не все гладко, и придет время, я докажу вам это.

– Тонг, а может, оставим их в покое, пусть живут себе, – вступился Клув. – Съездят ещё к наставнику Велса, как он скажет, так и сделаем, чтобы не нарушать закон.

– Клув, этот старый пенек уже давно потерял благодать небес, и я больше знаю в законах наместника Всевышнего, – чувствуя своё превосходство, стал опять расплевываться слюнями за столом кузен.

Велс подошел к матери и, наклонившись, что-то тихо спросил, та кивнула, и он покачал головой. До меня дошёл смысл этого почти немого диалога. Сын узнал у матери, кто пригласил эту знатную особу, которую никто охотно не слушал Асура и Тибал ушли из гостиной, воспитательница тоже. Я сидела на стуле как на раскаленной печи, наконец, Велс сел рядом и стал защищать нас.

Тут вспомнили об обряде и нам предложили встать, и скрепить узами наши обещания. Одной рукой Велс поддерживал за талию, а другой за спину, я мельком взглянула в его глаза и почувствовала опять эту волну нежных чувств, она заполняла моё тело все сильнее и сильнее. Он коснулся моих губ, и я млела, какое нежное прикосновение вызвало не только дрожь во мне, но и в нем. От простого прикосновения поцелуй перешел в знакомство, он кончиком языка приоткрыл мои губы, и я почувствовала медовый вкус, он настаивал на ответном действии. И тут мой мозг сдался, я решила почувствовать всю страсть этого поцелую, я жена его тут и сейчас. Я отдалась зову чувствам, которые пытался передать мне Велс. Я стала, как и он исследовать, объятие стало сильнее и движение языком более требовательное, и эта волна поднималась в этот раз так медленно, что я успела насладиться сполна поцелуем и почувствовала, что уже не стою на полу, он держит. Меня наполняла легкость и безмятежность, когда поцелуй закончился, Велс взял на руки и унес. Мы поднялись по лестнице и остановились в коридоре. Тут никто не мешал нам, я предвкушала продолжения, но он совладал с собой, и на какое-то мгновение отстранился от меня.

– Ева, ты почувствовала, как опять происходило открытие дара, и ты прости, я испугался, что упадешь в обморок, но слава Всевышнему, с тобой все в порядке.

Я тяжело дышала, но не от потерянных сил, а от возбуждения, немного успокоившись, я спросила:

– Что скажут о нас твои родители?

– Мне, абсолютно все равно, что они теперь скажут, они уже одобрили наше сочетание, – уверенно произнес Велс.

Я же почему-то нервничала, казалось, я перешла границу дозволенного. Мой мозг стал пробуксовывать, ведь буквально ещё вчера, мои размышления заканчивались прощанием, и здравствует квартира, работа и подруга Ленка. А сегодня, после всех этих церемоний, знакомства с его родными, моя прежняя жизнь стала как черно-белое кино. И даже мои размышления стали о моей прежней жизни, как история и та из фильма. «Кроме подруги Ленки никто там не ждет, были бы живы родители, но какой-то вирус подкосил их, и я осталась одна». Я тяжело вздохнула, разглядывала черты лица Велса, за это время он стал родным, будто, мы знакомы так давно. «Может, он мне снился? Может и правда это судьба?» Он стоял и не сводил с меня своих фиолетовых глаз и, словно, в этом доме мы были одни, в целом мире одни».

Он не выдержал, наклонился и поцеловал, прерывая все мои мысли и вопросы. «Как же нежно», – мелькнуло напоследок в голове, и я погрузилась в пучину чувств.

Нас наверно долго ждали и послали гонца, поискать и привести виновников торжества. Асура поднялась на второй этаж и, не доходя до нас, крикнула.

– Вы бы хоть в комнату зашли. Целуются они, там все перепугались, волнуются, а они тут нацеловаться не могут.

Велс нехотя отстранился и хриплым от возбуждения голосом сказал:

– Асура, сестричка шла бы ты вниз и скажи, что скоро мы придем.

Она засмеялась, но послушала брата, стала спускаться, мне стало неловко, потерять голову: «А что будет ночью?»

– Ну, ночью боюсь тебя разочаровать, ничего не будет, дальше поцелуев пока не зайдет. Я очень хочу, чтобы наш обряд сочетания, был по всем законам Всевышнего, – он ещё раз нежно поцеловал, и мы стали спускаться в гостиную. – А главное, я хочу услышать от тебя, что ты больше не мечтаешь вернуться домой и хочешь стать моей женой.

– Губу раскатал, придется ждать, – смеясь, ответила я.

– Я умею ждать, вот уже дождался до поцелуев, на которые ты мне отвечаешь взаимностью, – спускаясь по лестнице, повернулся и подхватил меня на руки и так внес в гостиную.

Все захлопали нам, и мы уже сели рядом, он видел, что я ничего не ела и пила только сок, решил поухаживать за мной. Налил в фужер прозрачной жидкости и предложил тост, все поддержали, и мне пришлось выпить. На вкус напоминало шампанское: «ох, зря он это мне налил, я-то знаю, как шампанское действует, ночь будет бурная». Велс посмотрел на меня и засмеялся в голос, все обратили внимание на нас, так глупо он еще, видимо, никогда не выглядел.

– Простите, я исправлюсь, – сдерживая улыбку, он обратился к родителям.

– Сын, ты удивляешь. Будь сдержан, ведь сейчас надо обсудить, на какое число назначим обряд сочетания? – строго и холодно произнесла мама.

– Дорогая моя мама, – при этих словах у Сезаны поползла вверх бровь, и невольно открылся рот. – Все обговорим, но пока мы не готовы к обряду, я хочу поехать к моему менторосу Николасу и с его благословения совершить обряд сочетания.

– А не поздно ли ты братец вспомнил про законы Всевышнего? И ты считаешь какой-то старикашка, давно отошедший от своих прямых обязанностей, сможет вас благословить? – захлебываясь слюной или своим ядом стал высказываться кузен.