— Это правда?

Губы Марины мелко задрожали, лицо исказилось в болезненно-скорбной гримасе, руки повисли плетьми. Слезы выступили на её глазах, и вся она изменилась, будто что-то перевернулось в душе. Зажглась искра, вдруг осветившая многое. Так мне показалось и так хотелось надеяться. Кажется, Марина осознала для себя нечто важное, и произошла переоценка ценностей, ситуации, людей, принимавших в ней участие.

Я не знала, что происходит, ощущала веяние перемен и видела, как улыбается Настя, и усмехается Макс. Бросив на меня быстрый взгляд, Козлов сделал шаг, приближаясь.

— Вот он поворотный момент, — тихо произнес Максим. – Новый выбор.

— Теперь у них все изменится?

— Неизвестно. У них появилась возможность. Сейчас они на Перекрестке. Впереди длинный путь. Петька теперь стал сильнее. У него точно теперь все изменится.

Маленький мальчик сделал к матери шаг, взял ее за руку, обратив на себя все внимание. Смотрел ей в глаза долго, пытливо, с нескрываемым сыновьем теплом. Он будто ее сам впервые увидел за время долгой разлуки.

— Ты бы не пила больше, а, — произнес он как-то по-взрослому. – Ты ведь сможешь? А то меня обзывают алкоголиком из-за тебя. А я пить в жизни не буду. Ни за что и никогда.

Марина медленно опустилась на корточки, а затем и на колени. Она беззвучно плакала, не обращая внимание ни на нас из бюро, ни на директора и учителей. Сейчас она видела перед собой только сына. Больше для нее никого не существовало, как никого не существовало кроме нее для Петра. Между ними проявилась связь, затертая эгоизмом и ссорами.

— Победил её Дух. Эго на этот раз проиграло, — довольно заключила Настя, констатируя вслух нечто странное, и вдруг спросила: – А ты что тут делаешь, Вася?

— Да вот хотела узнать про аяты...

— А Буров что? Недостаточно для тебя компетентен?

— Настя, причем тут Буров? – возразил Макс. – Я сам позвал Василису. Не понимаю тебя сейчас. Ты ревнуешь?

— Конечно! И тебя, и любимого шефа.

Настя засмеялась, показав нам, что восприняла слова Максима за шутку. Подмигнула мне.

– Просто Вася с ним проводит последние дни, вот я и удивилась, что он до сих пор не рассказал ей об аятах.

— Значит, не рассказал. На сегодня все, мы закончили, — Макс сменил тему: — Настя, тебя подвезти?

— Нет, меня МЧ заберет. Мы договорились.

— Тогда хороших выходных, — попрощался Максим. — Василиса, идем. Отвезу тебя и отвечу на все вопросы. Если смогу.

Мы ушли под насмешливым взглядом Кошкиной, а ее выпад в мой адрес, прикрытый ироничным смешком, показался достаточно странным. Непонятно, что происходит. Я старалась влиться в коллектив и в работу, быть полезной, но коллеги-женщины пытались меня «покусать»? Ирина Мелких, Елизавета Андреевна. Теперь вот и Настя до кучи. Если это их ревность, то мне останется только сочувствовать. Еще не хватало, чтобы женская часть бюро начала вставлять палки в колеса. Приятного в этом мало. Так мы можем и не сработаться, что будет весьма печально.

— Что ты хочешь узнать? – спросил Максим, как только забил мой адрес в навигатор.

— Медитации. Это странное что-то…

Я рассказала об утреннем опыте, еще о том, что видела над Мариной Филин, на себе, о том, как испугалась. Рассказала подробно и честно, не опасаясь насмешек. Козлов внимательно слушал, пока я не замолчала.

— Не нужно бояться аятов, — заговорил Макс. – Они не убивают в прямом смысле этого слова. Им нужны твои эмоции. Чем больше, тем лучше. Чтобы с ними справиться, старайся не впадать в крайности. Выбирай Срединный путь и тогда их влияние на тебя будет малым. Ты станешь им неинтересной. Нельзя победить аят, отдавая ему энергию. Просто запомни на будущее.

— Легко сказать… Как не впадать в крайности? Я же человек, чувствую, думаю. У меня есть желания. Мне что-то нравится и не нравится. Что-то я люблю, а что-то терпеть не могу.

— Просто помни, что нет ничего сверхважного в этой жизни. Все временно тут, как и мы. Осознай, что ты не просто тело с мыслями, но душа, у которой впереди долгий Путь к раскрытию тайн мироздания.

— Не так просто это осознать.

— Я и не сказал, что просто. Для начала пойми кто ты есть, полюби себя во всех проявлениях, прости себя за то, что мучает, и научись жить настоящим. Вот ты можешь сказать, что ты постоянно счастлива?

Вопрос Макса заставил задуматься. Чаще всего я чувствовала себя счастливой, да. Хотя иногда были ситуации, заставляющие меня испытывать совершенно другие эмоции. Разве это возможно быть постоянно счастливой?

— А ты постоянно счастлив, Максим?

— Я над этим работаю, — улыбнулся Козлов. – Мало что может вызвать во мне сильные эмоции, а если вдруг, то стараюсь от них уходить. Любые сильные эмоции ведут к зависимости и боли. Я просто об этом помню.

— Постоянные самоограничения, да?