Алия схватила мобильный, набрала номер мужа.

«Телефон абонента отключен», - прошелестел женский голос.

Ох, не зря же приснилась змея… Сон вещий предсказал ей опасность.

Алия не на шутку разволновалась, не находя себе места, как раскатистая треть дверного звонка выдернула ее из мучений. Тимур! Наконец-то вернулся!

Бросилась к дверям, открыла, запуская мужа домой, жадно заскользила глазами по его лицу, шее, плечам, проверяя все ли в порядке. Тимур был спокоен, но выглядел отрешенно-уставшим. Вряд ли что-то случилось серьезное, но спросить не помешает. Алия тепло улыбнулась.

— Как дела? – спросил Тимур под ласковым взглядом жены. – Вы уже встали…

— Давно! Наконец-то, ты дома, — радостно произнесла она и проявила заботу: – Я разволновалась, хотела звонить на работу.

— Зачем? – сухо спросил Тимур. – Просто я задержался.

— Твой мобильный отключен. Я хотела искать. Вдруг что-то произошло? Мысли всякие полезли в голову. Значит, все же начальство… - сбивчиво заговорила она.
– Мне кажется, тебя там не ценят. Заставляют работать сутками, а потом еще и задерживают. Ты ведь устаешь. Так неправильно. Ты должен что-нибудь предпринять.

— И что я должен, по-твоему, предпринять?

Тимур спросил скучающе. Находясь в приятной усталости, выжатый после встречи с Алиной, Тимур забавлялся попытками Алии что-то придумать, найти ему оправдания.

Старается жена, пытается ему угодить, готовая на все ради него. В этом был ее бесспорный плюс, но иногда даже он раздражал. Чрезмерная навязчивость и опека вряд ли кому-то понравятся, тем более взрослым мужчинам. Поддашься раз, будет потом вить веревки, требовать больше и больше. А он давно не ребенок и не собирается ей потакать. В семье главный он. А жена, давно наскучившая однообразностью, пусть воспитывает дочерей, раз только их нарожать умудрилась, и выказывает свою благодарность за то, что он рядом с ней и полностью их содержит.

Тимур переоделся, бросив брюки, рубашку на пол. Алия уберет, постирает. Раз уж сидит на его шее с детьми, пусть делами показывает свою привязанность.

— Можно сходить к начальству, сказать им, что у тебя жена, дети. И потом. Тебе же нужно отдыхать.

— Мне достаточно.

— Тимур. Я же думаю, как лучше сделать.

— Тебе нечем думать, Алия. Успокойся.

На лице Алии появилась вымученная усмешка. Подобные шуточки Тимура ей никогда не нравились. Сквозившее в них пренебрежение отравляло ее теплые чувства к нему. Потом, конечно, Тимур смеялся, говорил, что он такой, его не переделать, нужно просто не париться. Да и обидчивых он не любит, всегда так говорил. А ей хотелось быть для него идеальной…

Сейчас не стоит вовсе обращать внимание на ехидство. Нет, не пошатнуть ему ее равновесие, она твердо намерена сделать все, чтобы сохранить отношения. Она поймала свою счастливую звезду в субботу, когда он извинялся и признавался в любви. Совсем скоро они пойдут к психологу, там с ним поговорят, с ними поговорят, все наладится. Надежда на изменения была гораздо сильнее, чем какие-то слова, брошенные из-за бестактности.

— Если бы думала, то закончила бы институт, а потом заводила семью.

— Что?!

Вот тут Алия удивилась неожиданному признанию. Оказалось, что Тимур вроде и не шутил, как могло быть раньше. Что же это? Как так… Он считает, что это она виновата в том, что недоучилась, что сидит у него на шее с детьми, не работает? В воспоминаниях всплыли его объятья и руки, уговоры и радость, когда она согласилась на предложение. И улыбка широкая, светлая. Такой она была и осталась, как память о тех счастливых днях.

– Ты же сам настаивал на том, чтобы мы побыстрее расписались, — напомнила она. — Сам настаивал на том, чтобы побыстрее завести детей. Я и…

— Конечно, сразу же согласилась. Даже возражать не пыталась. И побежала быстрее замуж. Испугалась, что никому не будешь нужна, вот и обрадовалась.

— Зачем ты так? – спросила Алия, но внутри стало тягостно-грустно. Он не знает ничего о беременности, а теперь хоть не сообщай. — Я обязательно закончу институт, восстановлюсь на курсе, как только подрастет Бибка. Выйду на работу.

— Вот тогда и расскажешь, что думаешь. А до тех пор не лезь. Усекла?

— Тимур! Ты мне небезразличен.

— Вот и покажи, — с жесткой иронией произнес он. — Иди, свари борщ, постирай рубашки, погладь. Это то, на что ты хотя бы способна. А не приставай ко мне с глупыми вопросами, где я был и что делал. Я взрослый мужик, не ребенок.

— Ты мог хотя бы позвонить.

Алия не сдавалась, отодвинув на время обиду. Она все-таки его жена, а он ее законный муж.

— Не мог. Мог бы, позвонил. Тебе это хотя бы понятно?

— У тебя вообще ничего нельзя спрашивать?

— Отстань уже, Алия, — отмахнулся Тимур. – Надоело.