– Ваше Величество, я сделал все, что в моих силах.

– Мы ценим ваши услуги.

Опять "мы". Неужели кошкин сын теперь любую фразу с этого слова начинать будет? Но игрушки, похоже, закончились. Пасынок - трус и дерьмо, но соображает быстро. Нет, зря он в это ввязался, быть канцлером при таком короле - ходить по канату.

– Мы довольны тем, как вы сражались с узурпатором, и выражаем вам свою благодарность. С сего дня граф Стэнье-Рогге назначается маршалом Арции.

Селестину показалось, что он ослышался. Маршалом?! Не канцлером! Конечно, Александр был и маршалом, и королем, а Пьер про войну знает только, что на нее шлем нужно надевать. Без маршала ублюдку не обойтись, но почему он выбрал его, Рогге?! Это не награда, а камень на шее, потому что победы король присвоит, а поражения свалит на маршала. А поражения будут. Гартаж и Мальвани воевать умеют, да и на севере хлопот хватит.

– А теперь мы хотим знать, какие меры маршал примет против предателей, вырвавшихся из окружения? Сторонники узурпатора должны быть обезврежены в ближайшее время. И где горбун Тагэре?

Селестин видел, как белый черногривый конь с неподвижным всадником промчался кромкой оврага и исчез в залитых солнцем полях, но ничего не сказал. Робер до сих пор не вернулся; если он привезет голову Александра, отчим трижды подумает, показывать ли ее пасынку. Тот слишком ретиво гонит лошадей, которых не запрягал, ему нужно пугало. Пусть таким пугалом будет пропавший Александр... А если горбун и вправду выжил? Об этом думать не хотелось.

Маршал Арции - который предпочел бы быть канцлером, а лучше... лучше вообще оказаться подальше от тщедушного бледнолицего человечка в красном низко поклонился.

– Ваше Величество. Я немедленно отправлю поисковые отряды и прикажу внимательно осмотреть все трупы. Скорее всего, горбун погиб.

– Мы уже подумали об этом. Среди убитых нет ни узурпатора, ни его любимцев: маркиза Гаэтано и Луи Трюэля.

Вот тебе, сынок, и враги, причем высшей пробы! Рито ничего не стоит взбунтовать полкоролевства, он сын правящего герцога, и к тому же сумасшедший. А Луи... Луи еще хуже. При всей своей дурашливости нынешний граф Трюэль - достойная замена своему треклятому деду. Эта парочка наделает дел, даже если Тагэре мертв. Нет, зря он согласился, куда ни кинь, везде клин...

ЭСТЕЛЬ ОСКОРА

Судя по всему, меня занесло куда-то в Среднюю Арцию. Какой был год, я, разумеется, не знала, но вновь была осень. Золотая, ясная арцийская осень, когда солнце ярче, а небо синее, чем летом или весной. В эту пору днем тепло, как в месяце Лебедя, и только ночи становятся все холоднее и холоднее, а в древесных кронах каждый день прибавляется желтизны. Я стояла на холме, вершину которого украшал здоровенный одинокий каштан. Впереди лежали убранные поля, сзади манил золотом и киноварью лес, из которого вытекала медленная, болотистая речка. Людей видно не было, только в безоблачном небе проплывал журавлиный клин.

Все это выглядело весьма странно. По закону Зова мы с Эрасти должны были оказаться рядом с человеком, открывшим нам дорогу ценой своей жизни. Это заклятие во всех мирах почиталось сильнейшим и тайным, и все равно люди то и дело доходили до него своим умом. Правду сказать, решались на него редко, так как послать Темный Зов могли лишь обладающие Силой (порой сами того не ведающие) и доведенные до такой грани отчаяния, за которой становится безразлична не только жизнь, но и посмертие. Это даже не мольба. Это - сделка: я добровольно отдаю свою жизнь и свою душу и ухожу в небытие, а вы исполняете мое последнее желание. Отомстите или спасите.

Как правило, Зов обращают к так называемым "Темным", разочаровавшись в добрых и милостивых богах. "Светлых" умоляют, и чаще всего бесполезно, почитаемых "Злом" не просят, их помощь покупают, не зная, что энергия добровольно отдаваемой жизни нужна лишь для того, чтобы в нужное время и в нужном месте создать кратковременный Проход, через который и приходит помощь. В своих похождениях я с подобным не сталкивалась, но уверена: воззови кто-то на тех же условиях к кому-то "Светлому" - эффект был бы тот же. В том смысле, что призываемый получит возможность появиться и исполнить просьбу. Другое дело, что он скорее всего ее "не заметит"... А вот "Темные", чаще всего сами побывавшие в шкуре изгоев, загнанных зверей, уважают чужое отчаяние и чужую боль. И приходят, и исполняют последнюю волю, после чего в мире становится одной легендой больше.

Так было и сейчас. Кто-то воззвал к Проклятому, проторив обходной путь в нашу башню, которым мы не преминули воспользоваться. Это и был тот случай, которого дожидался Эрасти. По Тропе Отчаяния мы проскользнули в Тарру незамеченными. Разумеется, Цэрна намеревался выполнить договор, но затем нам предстояла собственная охота.

Когда к нашим ногам словно бы упала тропа золотисто-зеленого пламени, мы, не колеблясь и не оглядываясь, бросились вперед. Нужно было спешить, чтобы пройти Врата, пока у открывшего их достает сил удерживать Проход. Нас было двое, и времени у нас было в два раза меньше, но начались неожиданности. Дрожащее зеленое марево, бежавшее перед нами призрачной речкой, раздвоилось. Одна Тропа, золотисто-зеленого цвета, шла вперед, другая, отливавшая оттенками старого вина, сворачивала налево. Мы ни о чем подобном не слышали, но нужно было решать, и быстро, и мы решили. Эрасти пошел зеленой дорожкой, а я ступила на красную, которая и привела меня на этот холм. Оставалось надеяться, что Проклятый все же нашел того, кто к нему воззвал, а мне предстояло искать его самого, ну да нам не привыкать! Где бы сейчас ни был Эрасти, я его найду. Чуть позже...

Мне не хотелось сразу же бросаться вниз головой в очередное безумие, уж больно я истосковалась по желтым листьям и птичьим прощальным крикам. Я мечтательно (нашла время!) смотрела вверх, когда блаженную тишину разорвал отдаленный топот. Приглядевшись, я увидела великолепного коня, белого и черногривого, мчавшегося в мою сторону. На его шее бессильно поник всадник, но благородное животное продолжало безумный бег в никуда. Не успела я удивиться, как из-за поворота вылетело еще десятка три конных, видимо, преследовавших первого. Уж не из-за этого ли я оказалась в это время и в этом месте? Но чего хотел Воззвавший? Спасти или же наоборот? Спасти, потому что без вмешательства "Тьмы" рыцарь на белом коне был обречен.