Шрифт:
— Что-то я замерзла, — бормочу, сползая с кресла. — Спокойной ночи, Артем…
Он кивает, допивает кофе и ставит чашку на бортик перил. А я поспешно прячусь в номере.
Глава 23
Утром меня будит стук во входную дверь. Открываю еще сонная и мгновенно просыпаюсь от вида огромной корзины с розами, которую держат двое работников отеля. Уверена, что это жест вежливости от администрации, но среди бутонов нахожу карточку с вензелем.
«Аленька, хорошего отдыха».
Неверяще смотрю то на карточку, то на дверь, ведущую в спальню к детям. Даже переворачиваю картонный прямоугольник, чтобы убедиться, что там больше ничего не написано.
Странно, мне раньше так не нравилось, когда Янка называла меня Алей. И когда Артем называл, тоже бесило.
Но… Аленька! Это так нежно…
Опускаюсь в кресло с карточкой в руке, бездумно таращусь на розы и так сижу до тех пор, пока за стенкой не раздаются детские голоса.
Мы входим в детскую одновременно, я и Артем.
Асадов желает доброго утра, а сам внимательным взглядом ощупывает мое лицо. Желаю доброго утра ему и детям, дожидаюсь, пока они поскачут умываться, и окликаю Артема.
— Спасибо за цветы и пожелание, — решаю сегодня тоже быть вежливой девочкой. — Я так понимаю, мое убийство откладывается до неопределенного времени?
Асадов улыбается той самой улыбкой, которая свела меня с ума шесть лет назад — обнажая все зубы, при этом изогнутые уголки губ хищно приподнимаются вверх. Как будто он и улыбается, и скалится одновременно.
— Я решил, что ухаживать за тобой будет более ярко и захватывающе. Скажи, я угадал с цветом?
Белые розы. В бутонах. С зелеными прожилками. Тут сложно не угадать.
Стоп. Он сказал, ухаживать?.. Мне уже можно падать в обморок или дождаться более подходящего случая?
— Я попросил принести завтрак в номер, — сообщает Артем, стоя на пороге своего номера, куда девочки побежали умываться. — Ты не против?
— Я думала, ты будешь везде таскать детей и хвастаться, — признаюсь честно.
— С удовольствием бы, но пусть спадет ажиотаж. Я жду, когда шквал внимания к детям будет восприниматься уже спокойнее и нами, и самими девочками. Надеюсь, через два-три дня на нас насмотрятся и оставят в покое.
После завтрака Артем предлагает выехать в город покататься на атракционах.
— У наших зефирок слишком светлая кожа, — говорит он. — Им для начала нельзя много солнца. Лучше на пляж ходить вечером.
Дети счастливы, я не возражаю. Собираемся и все вместе спускаемся в холл. Девочки бегут впереди, мы с Артемом идем за ними. Почти вдвоем, почти рядом.
У меня все еще набатом гудит в голове, что он собирается за мной ухаживать, и я почти готова сама взять его под руку. Но мое внимание привлекает стойка ресепшена.
Возле нее стоит девушка, сбоку свалена гора чемоданов. Администраторы сгрудились возле монитора и нерешительно переглядываются.
Мозг вмиг выдает несколько вариантов проблемных ситуаций, которые могли возникнуть у админов с посетительницей. Чемоданы все ее. Похоже, перед нами очередной Центр Вселенной, который чудесным образом сместился в этот отель и предстал перед озадаченными администраторами.
Наверняка проблема не стоит выеденного яйца, но разве можно об этом говорить Центру Вселенной? Нельзя под страхом смерти, и я уверена, у Асадова достаточно компетентные сотрудники, чтобы удовлетворить прихоти любого такого Центра.
Засмотревшись на них, я спотыкаюсь и чуть не растягиваюсь посреди холла. Артем придерживает меня за талию, я инстинктивно хватаюсь за его руку. Девушка оборачивается на шум.
Ее лицо озаряется радостью. Глаза Артема гневно сверкают, лицо запечатывает знакомая мне каменная гримаса. Рука, лежащая на талии, чуть не переламывает меня пополам.
А я просто умираю, потому что сразу ее узнаю. Это та девушка, с которой Артем целовался под омелой. И если бы она была ему безразлична, его взгляд не полыхал бы с такой силой.
Он останавливается, не отрываясь смотрит на девушку и даже не обращает внимание на Марьяшку, дергающую его снизу за ремень.
Незаметно снимаю его руку со своей талии. Но Артем вряд ли это замечает.
«Какого черта??? Какого черта, спрашивается?!!»
У него даже в глазах потемнело от ярости. Как она смела притащиться в его флагманский отель, когда он запретил приближаться не только к нему лично, а и к любому из «Параллелей»?