Перед самым моим вылетом во Францию на меня напал маньяк, как выяснилось позже, выпущенный в этот же день из тюрьмы, где он отбыл срок за изнасилование. Мне крупно повезло, что у меня в руке был газовый баллончик, который и спас мою жизнь. Я отделалась только испугом. Этот несчастный случай придал мне решительности и убедил меня в правильности моего решения выйти замуж за Франсуа. Мне нужен был муж и защитник, и в его лице я надеялась обрести желаемое.

Мне было непонятно, почему мои мама, сестра и подруги плакали, прощаясь со мной, вместо того, чтобы радоваться за меня. Ведь я выходила замуж и ехала навстречу своему счастью. Помню, я говорила им: «Не плачьте, ведь мы же скоро увидимся». В тот момент я просто не осознавала, что со мной происходило.

Всё было как во сне: организация, поездка, замужество… Только шесть месяцев спустя после того, как я покинула родных, я осознала что сделала: я покинула мою страну, моих родных, друзей, работу, мою налаженную жизнь ради мужчины, которого я толком по сути и не знала, и за которого вышла замуж на всю оставшуюся, как мне тогда казалось, жизнь… Осознание это оказалось болезненным и возвращалось в виде ностальгии по родине и по моим близким на каждые праздники. Но обо всём по порядку…

Переезд во Францию

Мой прилёт во Францию пришёлся на самый жаркий год за последние много лет. Для меня этот год ознаменовал начало новой жизни. Мои мама и сестра тоже вышли замуж в 23 года и мне, по всей видимости, предстояло подтвердить это «семейное правило», выйдя замуж за Франсуа.

Он встречал меня в аэропорту с двумя (!) розами: синей и красной. Забыв о нашей русской традиции дарить живым людям только нечётное количество цветов, Франсуа хотел таким образом выразить свою оригинальность. Цвет красной розы должен был передать всю символичность его чувств ко мне, а синяя – просто для оригинальности. Вы мне скажете: «Хорошее начало» ?, и будете правы, поскольку продолжение было «на высоте» первой встречи в аэропорту. Тем не менее я была тронута вниманием, так как судя по всему, Франсуа делал усилия, чтобы стать хорошим мужем.

По приезде в Париж я мечтала первым делом увидеть Эйфелеву Башню, и Франсуа прекрасно об этом знал. Несмотря на это, он отказался проехать мимо этого шедеврального творения из металлических кружев, сославшись на усталость. Он предложил отложить столь долгожданный визит на 2—3 дня. Я понимала, что он взял подработку, чтобы оплатить аренду нашей квартиры, мои билеты на самолёт и свадьбу, поэтому я приняла его доводы, но разочарование от этого не стало менее сильным.

В день, когда я всё-таки увидела мою любимицу-башню, я не смогла удержать слёз горечи. Говорят, что «ожидание продлевает удовольствие», в моём же случае, это было больше похоже на другую поговорку: «Терпение убивает желание, так как огонь, не найдя ничего, что он мог бы сжечь, пожирает сам себя.»

На момент моего приезда во Францию я была ещё очень далека от нынешнего позитивного и философского мышления и находилась под влиянием советского менталитета. Я критиковала всё, что мне было чуждо, сама опасаясь критики. Меня многое раздражало и терпимость не была моим основным качеством.

Началось всё с того, что нам нужно было жить в городе под названием Пуасси. Это название я невзлюбила сразу, не знаю почему. Хотя мне и Франсуа оно подходило идеально: символом города были две рыбы, что соответствовало нашему с ним знаку зодиака. Но на тот момент, начитавшись романов об Анжелике («Анжелика, Маркиза ангелов»), я грезила о более благородных названиях, вроде Версаля или Сен-Жермена. Поскольку выбора у меня не было, мне пришлось смириться с местом, выбранным для нашего проживания, которое, кстати, оказалось очень симпатичным.

Наша квартира находилась в доме на центральной площади города с фонтаном, напротив мэрии. Это был маленький, но очень уютный городок, со всего 40 тысячами жителей. По сравнению с миллионными городами Казахстана и России, в которых я жила ранее, он казался крошечным, но в любом случае, здесь всё было новым, другим, необычным, сильно отличающимся от той старинной и классической Франции, о которой нам говорили в университете.

Конечно, наличие более 300 видов сыра оказалось чистой правдой, но было и много удивительного, как например: вечно зелёная трава, пары из девушек или парней, свободно целующиеся на улице, причем не вызывая особого шока у окружающих, чрезвычайная вежливость людей.

Я испытала первый культурный шок в тот момент, когда мы с Франсуа спускались в парковку, и нам навстречу поднималась незнакомая пожилая пара, которая, к моему большому удивлению, вежливо поздоровалась с нами и пожелала приятного вечера. Помню, я тогда ещё спросила у своего жениха: «Почему они с нами поздоровались, ведь мы же их не знаем?». Его ответ был прост: здесь это так принято.

Я представила себе, что приветствую незнакомых мне людей в России и, как результат, вижу их подозрительный и настороженный взгляд. Меня это рассмешило и одновременно навело на грустное размышление: почему во Франции можно поприветствовать незнакомого человека и получить такое же вежливое приветствие в ответ или просто, будучи в хорошем настроении, поделиться улыбкой с идущим навстречу человеком и получить такую же улыбку в ответ, и почему это невозможно в России?

Попробуй поздороваться с незнакомыми людьми или улыбнуться им и они, скорее всего, подумают что ты ненормальный или подозрительный. Мне хочется верить, что и в России есть исключения в виде людей с позитивным мышлением, и что со временем таких людей станет всё больше и больше…

Нам предстояло жить в небольшой, но удобной однокомнатной квартире-студии площадью 28 квадратных метров, которая мне сразу понравилась. Она была светлой и хорошо обустроенной, и потом, я была убеждена, что это сами люди, а не размер помещения делают жилище уютным.