Джек удалился на кухню и вернулся с двумя полными тарелками.

— Знаешь, если ты не будешь есть, тебя сдует ветром. Мне уже сейчас хочется набить тебе карманы камнями.

Он уселся на полу напротив Кейт, по-турецки скрестив ноги. Она взяла свою тарелку, а Джек жадно набросился на еду.

— Ну как работа? Знаешь, ты могла бы потребовать себе дополнительный день отдыха. Ты работаешь на износ.

— Кому бы такое говорить… — Кейт взяла было блинчик, но положила его обратно на тарелку.

Отложив вилку, Грэм посмотрел на нее.

— Итак, я внимательно слушаю.

Усевшись на диван, Кейт принялась теребить бусы на шее. Все еще в деловом костюме, она выглядела измученной, словно смятый ветром цветок.

— Я много думаю о том, как поступила с Лютером.

— Кейт…

— Джек, дай мне закончить. — Ее голос хлестнул Джека ударом кнута, однако уже через мгновение черты ее лица смягчились. — Я пришла к выводу, что никогда не смогу преодолеть это, так что лучше принять все как свершившийся факт, — продолжала Кейт уже более спокойно. — Быть может, мой поступок был правильным по самым разным причинам. Но он плохой по крайней мере по одной причине. Лютер — мой отец. И как бы неубедительно это ни звучало, одной этой причины должно было быть достаточно. — Она снова принялась крутить бусы, и те наконец развалились на отдельные шарики. — Я считаю, что занятия юриспруденцией — по крайней мере, в том виде, в каком это делала я — превратили меня в человека, который мне самой совсем не нравится. Не самое приятное откровение, когда тебе уже под тридцать.

Джек накрыл ладонью ее трясущуюся руку. Кейт не стала ее отнимать. Он почувствовал пульсирующую в ее жилах кровь.

— Учитывая все вышесказанное, думаю, пришла пора радикальных перемен. В жизни, в карьере, во всем.

— О чем это ты? — Встав, Грэм подсел к ней. По мере понимания того, к чему клонит Кейт, у него участился пульс.

— Я больше не буду прокурором, Джек. Больше того, я больше не буду юристом. Сегодня утром я подала заявление об увольнении. Должна признаться, все были потрясены. Предложили мне подумать. Я ответила, что уже все обдумала. Насколько мне это было нужно.

— Ты ушла с работы? — В его голосе прозвучало нескрываемое изумление. — Господи, Кейт, ты же столько вложила в свою карьеру, черт возьми! Нельзя просто так все бросить!

Порывисто встав, она подошла к окну и выглянула на улицу.

— В том-то все и дело, Джек. Я ничего не выбрасываю. Моих воспоминаний о том, что я сделала за последние четыре года, хватит на добрый десяток фильмов ужасов. Не о том я думала, обсуждая первокурсницей на семинарах основные принципы правосудия.

— Отдай себе должное: благодаря тебе на улицах стало гораздо безопаснее.

Кейт обернулась.

— Я теперь даже не плыву по течению. Меня уже давным-давно унесло в открытое море.

— Но чем ты собираешься заниматься? Ты ведь юрист.

— Нет. Тут ты ошибаешься. Юристом я была лишь крошечную часть своей жизни. И предыдущая моя жизнь мне нравится гораздо больше. — Умолкнув, она посмотрела ему в лицо, скрестив руки на груди. — Джек, ты все расставил по своим местам. Я занялась правом, чтобы сквитаться со своим отцом. Три года юридического факультета и четыре года, безвылазно проведенных в суде, — слишком высокая цена. — У нее вырвался тяжелый вздох, тело задрожало, затем она снова взяла себя в руки. — К тому же, наверное, теперь я полностью сквиталась с отцом.

— Кейт, ты не виновата, ни в чем не виновата! — Губы Джека перестали шевелиться, как только она отвернулась от него.

Ее следующие слова потрясли его.

— Я собираюсь уехать отсюда, Джек. Пока что еще не знаю точно куда. У меня отложено немного денег. Думаю, на Юго-Запад. Или в Колорадо. Куда-нибудь туда, где все будет совсем не так, как здесь. Возможно, это станет только началом.

— Уехать. — Грэм произнес это слово, обращаясь не столько к Кейт, сколько к себе самому. — Уехать. — Он повторил его, словно пытаясь прогнать — и в то же самое время препарировать и понять, чтобы оно стало не таким болезненным.

Кейт уставилась на свои руки.

— Джек, меня здесь ничто не удерживает.

Посмотрев на нее, он скорее почувствовал, чем услышал гневный ответ, сорвавшийся у него с уст:

— Будь ты проклята! Как ты посмела сказать это?

Наконец Кейт подняла на него взгляд. Джек буквально увидел трещину у нее в голосе:

— Думаю, тебе лучше уйти.

Грэм сидел за столом, не в силах заставить себя взглянуть на горы работы, гадая, может ли ему стать еще хуже. И тут в кабинет вошел Дэн Кирксен. Джек внутренне застонал.

— Дэн, честное слово, у меня…

— Сегодня утром вас не было на совещании партнеров.

— Ну никто меня не предупредил.

— Был распространен соответствующий меморандум, однако в последнее время ваш рабочий график стал совершенно непредсказуемым. — Кирксен неодобрительно посмотрел на завалы у Джека на столе. У него самого на столе неизменно царил полный порядок, что в первую очередь говорило о том, какой небольшой объем юридической работы он выполнял.

— Вот сейчас я на месте.