Сидней говорила медленно, осторожно, ее дыхание успокоилось.

— РТГ, должно быть, очень нужен «Сайберком», раз она оплачивает не только ваш рабочий день, что нарушает привилегии юриста, но еще и кражу чужих секретов.

Словно не слыша ее слов, Голдман продолжал говорить:

— В обмен на это мы готовы заплатить десять миллионов долларов, конечно, без налогов.

— Обеспечивая мне финансовую стабильность в то время, как я потеряла работу? И мое молчание?

— Что-то в этом роде. Ты исчезнешь в какой-нибудь хорошей маленькой стране и будешь в достатке воспитывать дочку. Сделка с «Сайберкомом» доводится до конца. «Трайтон Глоубал» продолжает существовать. «Тайлер Стоун» остается жизнеспособной компанией. Никто не пострадает. Какая этому альтернатива? Она значительно менее приятна для тебя. Однако время имеет первостепенное значение. Я хочу получить ответ через минуту. — Он уставился на часы, отсчитывая секунды.

Сидней сидела на стуле опустив плечи, напряженно перебирая немногие оставшиеся возможности. Если она согласится, то будет богатой. Если нет, то вполне может сесть в тюрьму. А что с Эми? Она думала о Джейсоне и страшных событиях последнего месяца. Всего этого с головой хватило бы на несколько жизней. Вдруг она напряглась, ощутив победоносный взгляд Голдмана, увидев издевательскую улыбку Пола Брофи позади себя.

Она знала, что предпримет.

Она примет их условия и разыграет собственную карту. Предоставит Голдману информацию, которую он требует, затем пойдет прямо к Ли Соеру и расскажет ему все, в том числе про дискету. Она будет надеяться на лучшее и разоблачит сущность Голдмана и его клиента. Она не станет богатой и окажется далеко от своей дочки, если попадет в тюрьму, но она не собиралась воспитывать Эми на деньги Голдмана, заплаченные за молчание. И что еще важнее — у нее будет чистая совесть.

— Время истекло, — объявил Голдман.

Сидней молчала.

Голдман в задумчивости покачал головой и поднял телефонную трубку. Наконец Сидней почти незаметно кивнула головой. Широко улыбнувшись, Голдман встал из-за стола.

— Отлично. Каковы условия и пароль?

Сидней повернулась к нему.

— Мое положение довольно уязвимо. Сперва деньги, затем информация. В противном случае просто можно позвонить по телефону 911.

Голдман задумался на минуту.

— Ладно. Ты говоришь, твое положение уязвимо. Однако именно по этой причине мы можем проявить гибкость. Не так ли? — Он встал и жестом указал на дверь. Сидней выглядела смущенной. — Теперь, когда мы договорились, я хочу полностью завершить сделку и отпустить тебя. Ведь потом тебя не сыщешь.

Когда Сидней встала и повернулась к двери, Брофи сунул пистолет за пояс, намеренно слегка задел ее плечом и, приблизив губы к ее уху, шепнул:

— Когда ты устроишься в своей новой жизни, тебе понадобится компания. У меня будет много свободного времени и еще больше денег. Подумай об этом.

Сидней коленом нанесла ему удар в пах, и Брофи растянулся на полу.

— Пол, уже подумала. Я пытаюсь подавить тошноту. Держись от меня подальше, если хочешь сохранить то немногое, что у тебя осталось мужского.

Сидней быстро шла по коридору, Голдман следовал за ней. Брофи наконец с трудом поднялся. Держась за свои детородные органы, он с бледным лицом поплелся за ними.

Лимузин с включенным двигателем ждал их в нижней части гаража близ ряда лифтов. Голдман придерживал дверь, пока Сидней садилась в машину. Брофи, все еще пытаясь отдышаться и согнувшись от боли, вошел последним и сел напротив Голдмана и Сидней. Затемненная стеклянная перегородка позади них была полностью поднята.

— На приготовление не уйдет много времени. Возможно, ты посчитаешь, что лучше сохранить прежнее место жительства, пока все утихнет. Затем мы отвезем тебя в другое место. Ты сможешь послать за дочерью и жить да поживать. — В голосе Голдмана звучала неподдельная радость.

Сидней деловито ответила:

— А что с «Трайтоном» и нашей фирмой? Вы же говорили, что они подадут на меня в суд?

— Думаю, это можно уладить. Зачем фирме ввязываться в такую малоприятную тяжбу? А «Трайтон» ведь ничего не сможет доказать, не так ли?

— Тогда зачем мне идти на сделку с вами?

Брофи поднял вверх миниатюрный диктофон, его лицо все еще было бледным.

— Из-за этой штуки, ты, маленькая сучка. Если только тебе не хочется провести остаток жизни в тюрьме.

Сидней хранила спокойствие.

— Мне нужна эта запись.

Голдман пожал плечами.

— Сейчас это невозможно. Может, позднее, когда все вернется в нормальное русло.

Голдман посмотрел на стеклянную перегородку.

— Паркер?

Перегородка опустилась.

— Паркер, можно ехать.

Рука, просунувшаяся через открытое пространство между передней и задней частью лимузина, держала пистолет. Выстрел пришелся в голову Брофи, и он упал на пол лимузина лицом вниз. Его кровь забрызгала весь салон, а также Сидней и Голдмана. У Голдмана отвисла челюсть, он закричал, не веря своим глазам, увидев нацеленный на себя пистолет.

— О Боже! Нет! Паркер!

Пуля угодила Голдману в лоб, окончательно прервав долгую карьеру, во время которой он играл роль преуспевающего адвоката. Выстрел отбросил его на сиденье, кровь залила лицо и заднее стекло лимузина. Затем он тяжело навалился на Сидней, которая закричала, увидев, что пистолет повернулся в ее сторону. В страхе она ногтями впилась в мягкую кожу сиденья. На мгновение увидела лицо, скрытое черной маской, затем глаза остановились на сверкающем стволе, находившемся в пяти дюймах от ее лица. Пока она ждала наступления смерти, каждая деталь пистолета отчетливо врезалась в память.