Высокая экономическая и политическая активность США на мировой арене сочеталась, как ни парадоксально, с приверженностью страны на протяжении всего межвоенного периода доктрине изоляционизма. Совокупность данных дает основание говорить о поддержке изоляционизма большинством американских избирателей. Но мотивы их, как и политиков, различались. К демократическому направлению принадлежало меньшинство изоляционистов. Демократические средства массовой информации настойчиво распространяли ту идею, что мировая война была следствием имперских амбиций великих европейских держав, и по этой причине Америке впредь нужно держаться подальше от европейских союзов, блоков, противоречий. Другую, более влиятельную часть изоляционистов представляли деятели главным образом из Республиканской партии, которые выступали за односторонние, не связанные союзами усилия по достижению экономического и политического доминирования США в мире. Ряд исследователей полагают, что они не могут быть поименованы «изоляционистами», но по формальному признаку они ими были.

На практике американское государство в отношениях с другими странами, среди них великими державами, действовало в высшей степени энергично и ничего «изоляционистского» в его реальной политике не было. Ганс Моргентау, самый известный американский исследователь–международник середины XX в., назвал внешнюю политику президентов США 1920-х годов «штурмовой дипломатией». Это означало, что американская дипломатия энергично, упреждающе предлагала европейским партнерам не только повестку дня, но и решения, энергично их продвигала, и в результате на международных конференциях принимались ее проекты и планы.

Во внешнеэкономической политике власть следовала уже апробированным доктринам дипломатии доллара и открытых дверей. Инициатива бизнеса по освоению зарубежных рынков всячески поощрялась. В этом случае доктрине изоляционизма не было места даже в риторике. Как изъяснился глава Американской фермерской федерации, «экономическая изоляция не является ни желательной, ни возможной». Страна лидировала по экспорту как товаров, так и капиталов.

Государство, предоставляя «зеленый свет» экспорту товаров и капиталов, не отказывалось от определенной регулирующей роли. Это касалось прежде всего деятельности американских инвестиционных банков. Во второй половине 1920-х годов власть определила пять нежелательных случаев предоставления банками зарубежных займов: 1) кредиты, используемые заемщиком для ликвидации бюджетного дефицита; 2) используемые для военных целей; 3) используемые против американских компаний; 4) займы государствам, не признанным США; 5) займы государствам, отказывающимся или уклоняющимся от выплаты долгов США. Подчинить банки государственному контролю удавалось с трудом, и он все более ослабевал, особенно после того как с европейскими государствами были заключены компромиссные договоры о погашении военных долгов. Главным финансовым клиентом США быстро стала Германия. По итогам Версальского мира Германия должна была выплатить ее европейским победителям непомерную сумму в 33 млрд долл, (не считая долгового процента). В этой ситуации решительную поддержку Германии оказали США. Еще в ходе Версальской конференции В. Вильсон настаивал на облегчении репараций для Германии. Американская сторона руководствовалась политическими соображениями: чрезмерное ослабление Германии создает почву для подъема в ней левого радикализма, чреватого повторением русского примера.

К политическим соображениям добавлялись весомые экономические. В возрожденной Германии стали видеть одно из главных приложений для американских капиталов и экспорта товаров. В 1923 г. по поручению американского правительства чикагский банкир Ч. Дауэс подготовил план реструктуризации германского долга. Одобренный странами–победительницами, план Дауэса оказался удачей, реанимировав германскую экономику. Сумма репараций сохранялась, но сроки завершения выплат отодвигались на неопределенное время. За шесть лет кредиты Германии в три раза превысили сумму ее репарационных отчислений. Экономика Германии пошла вверх (подъем продолжался вплоть до мирового экономического кризиса 1929-1933 гг.) Но и США оказались в выигрыше: капиталовложения в германскую экономику приносили 9% годовых при среднеевропейской норме в 6,5%

В 1928 г., когда экономический подъем Германии замедлился, план Дауэса был заменен еще более либеральным проектом другого видного американского финансиста — О. Д. Янга. Согласно ему, ежегодные выплаты Германии снижались еще на 20%, а годовой процент до 5,5. Окончательная выплата предполагалась в 1988 г. В 1932 г. в условиях мирового экономического кризиса президент США объявил о годовых «каникулах» для репарационных долгов, а с 1933 г. (установление фашистского режима в Германии) германские выплаты США практически прекратились.

Центральная роль США в решении финансовых проблем Германии упрочила их доминирующую позицию, в сравнении с Великобританией и Францией, в воздействии на экономику Европы в целом. Соединенные Штаты оттесняли двух главных соперников и в военно–политических вопросах. Первая решительная попытка Вашингтона «поправить» версальскую систему была предпринята на Вашингтонской конференции 1921 г., в которой приняли участие ведущие мировые державы, участвовавшие в Версальской конференции. США предложили ряд сенсационных мирных инициатив. Многие инициативы США были одобрены, в результате чего Вашингтонская конференция стала дополнением Версальской конференции, и версальская система международных отношений трансформировалась в версальско–вашингтонскую. Главными инициативами США, одобренными странами–участниками конференции, стали три.

Первая — «Договор четырех держав» (США, Великобритания, Франция и Япония). Великие державы согласились гарантировать неприкосновенность островных территорий на Тихом океане, а также коллективную ответственность за обеспечение мира в Тихоокеанском регионе. Вторым главным соглашениям явился «Договор пяти держав» — США, Великобритании, Японии, Франции, Италии. Договор устанавливал соотношение мощности флотов пяти держав следующим образом: США — 5; Великобритания — 5; Япония — 3; Франция — 1,75; Италия — 1,75. В проигрыше оказалась Великобритания, отказавшаяся от традиционного «стандарта двух держав», т. е. от наличия у нее двойного превосходства над морским флотом любой другой державы. Третье основное соглашение — Договор девяти держав (США, Великобритания, Япония, Франция, Италия, Бельгия, Голландия, Португалия, Китай) — стало знаковым, с точки зрения признания мирового авторитета Соединенных Штатов. Договор формально закрепил дорогой для США принцип «открытых дверей» на мировом рынке.

Сохраняя пристальный интерес к европейским делам, США в качестве основного объекта экономической экспансии и политического контроля имели, как и прежде, Латинскую Америку. При всем том, что влияние Соединенных Штатов в Латинской Америке усиливалось, нарастали трудности удержания ее в своей сфере влияния, что требовало от американской дипломатии разнообразия стратегических методов. Многие латиноамериканские страны демонстрировали политическую самостоятельность, отказывались видеть в США «старшего брата», а в случае международных конфликтов апеллировали к иным арбитрам, например, к Лиге Наций. Большинство из них, вопреки позиции США, вступили в Лигу Наций с момента создания. Но Лига Наций не смогла сколько–нибудь эффективно воздействовать на латиноамериканские конфликты. Уже в 1921 г., когда два латиноамериканских конфликта были включены в ее повестку, Лига уклонилась от их разрешения. Мотив — реальное значение «доктрины Монро» и регулирующей роли США на американском континенте.