Ой, не зря он не понравился Георгу с самой первой встречи, не зря…

Слишком у него все хорошо получалось. Даже лучше чем у Георга, который имел некоторый опыт общения с подобными механизмами. Слишком уверенно он себя ведет, будто знает, что и кто здесь представляет опасность. Знает где можно ходить и что можно трогать. Лулумба вел себя так, как будто родился на космическом корабле. И исключать такой вариант также было нельзя — ведь механоиды сами говорили о том, что они посещают Землю далеко не в первый раз. А это, значит, что он мог быть либо потомком одного из предыдущего Забора, либо точно таким же рабом, украденным с планеты без малого триста лет назад.

С одной стороны идея подсадить к людям своего человека имела право на существование, а с другой зачем это делать? Кругом и так сотни камер, которые неотрывно следят за каждым шагом «добровольцев». И это только те камеры, которые на виду, а сколько еще скрытых средств слежения? Причем таких, которые работают на неизвестных для землян принципах и поэтому просто не воспринимаются ими как глаза и уши Большого Брата.

Лулумбу подсадили к ним для контроля и обучения добровольцев? Вряд ли. Слишком он далек от простых людей и своими знаниями делиться точно не спешит. А знает он немало — очередная дверь, раньше вообще неотличимая от стены, послушно отошла в сторону, стоило только негру поколдовать над считывающей панелью, спрятанной за декоративной стеновой панелью.

И Георгу такая слежка начала нравится — он уже успел на собственном примере убедиться, что кроме голых стен и металлических полов на корабле можно найти много интересного и даже полезного. Похоже, этим же занимался и Лулумба, неожиданно повернувшийся в сторону Георга и уставившийся на агрегат, за которым тот скрывался.

«Попался!» — пронеслось в голове у Георга в момент, когда Лулумба вместо того, чтобы как обычно зайти в только что открытую дверь, скорым шагом направился к нему.

— Мяу! — положений спас кот, всю дорогу не отстававший от Георга и сейчас прятавшийся на противоположной от Георга стороне прохода.

Лохматый как будто знал, что нужно было делать, и легко остановил негра, начав крутить восьмерки вокруг его ног, тереться боками да мурлыкать.

И это стало еще одним подтверждением того, что казачок-то засланный.

Казалось бы, что такого страшного в кошке, трущейся о твои ноги?

Но нет, Лулумба был напуган.

Георг из своего укрытия прекрасно смог рассмотреть, как лицо чернокожего побелело и превратилось в гримасу ужаса. И это в момент, когда он только увидел мяукающего кота, вальяжно выходящего из тени укрытия. Дальше — больше! Лулумба застыл на месте! А стоило коту коснуться боком его ноги, как тот затрясся!

Всякое видал Георг, но такое…

Он даже привстал над агрегатом, ни капли не боясь быть замеченным, ведь бедному африканцу было не до осматривания окрестностей.

Его сковал животный страх.

И ладно бы это был тигр или медведь, но кот?

Самый простой кот, которых на Земле миллиарды?

Аллергия?

Нет, вряд ли, ведь от вида ужасного рыжего кота застыл сам победитель охоты, получивший постоянный иммунитет.

Предки египтяне?

Тогда откуда страх? Где раболепие?

Придумать еще варианты такого странного поведения негра Георгу не дал кот, которому надоело тереться о трясущиеся ноги, и он, подняв хвост трубой и распушив его до размеров хорошего ершика, с воем бросился в обратный путь, чем еще больше напугал человека.

— Б…ть! — Лулумба пришел в себя только через пару минут. — Собака! Собачий сын!

Дальше шел поток великого и могучего, который даже на стройке сейчас не услышишь. И это заставило Георга усомниться в своих предположениях — так хорошо складывать этажи ненормативной лексики даже он не мог…

Успокоившись и отпинав пару ни в чем не повинных агрегатов, один из которых даже перестал работать, Лулумба продолжил свой путь в глубины внешних секторов.

С одной стороны кусок рыжего меха помог Георгу остаться необнаруженным, а с другой — теперь африканец был настороже и прислушивался к каждому скрипу и необычному шуму, что заставляло действовать аккуратно. Раньше можно было шагать шаг в шаг и не особо заботиться ни о шуме, ни о дистанции, теперь же расстояние между Лулумбой и Георгом увеличилось минимум вдвое. А на одной из развилок Георг вообще его потерял — тот как будто в ночи растворился. Вновь отыскать негра помог шум, издаваемый им же. Этот же шум помог подобраться поближе, да посмотреть, чем он там таким шумным занят.

А занимался он ничем иным, как ломал дверь. Видимо, электронные примочки не помогли…

Двери, что с таким трудом вскрывал негр, окончились тупиком. Причем если до тупика это были обширные залы, заставленные работающим и не очень оборудованием, то вот последняя комната, подобраться к которой Георг не мог из-за того, что рядом со складом, а это был именно склад, не было ни одного места, где можно было спрятаться. Поэтому увидеть, что делал Лулумба в небольшой, не больше двадцати квадратов комнате, Георг не смог, но прекрасно слышал скрежет металла о металл и надрывное пыхтение грузчика, по глупости решившего самостоятельно затащить рояль на седьмой этаж по лестнице. Георг затаился и обратился в слух, но кроме погрузочно-разгрузочных работ он так ничего и не услышал. Ни разговоров с неведомыми кураторами, ни писка приборов — лишь тяжелая работа по перетаскиванию круглого и перекатыванию квадратного. Длилось все это от силы минут двадцать, после чего Лулумба покинул тупик, пройдя мимо замершего за одним из агрегатов Георга. На спине у него был небольшой рюкзак, которого точно не было до посещения комнаты