— Без обид — пока не запустится пара фильмов по моим требованиям, своих вы снимать не станете. А там — хоть комедии ставьте, хоть «Идиота» Федора Михайловича экранизируйте. Поняли?

— Будет исполнено, — твердо сказал Пырьев. — Людей подыщем, а при вашем покровительстве и государственной поддержке сделаем любой фильм, какой вам нужно…

— Это не мне нужно, а государству, — мягко поправил я Пырьева. — Российской империи требуются образцы доблести и героизма, чтобы вдохновляли на подвиги новое поколение. Империи нужны герои труда. Но нужны и собственные фильмы, чтобы зритель мог просто посидеть и посмеяться. Но не тупые, а такие, чтобы вместе со смехом решалась какая-то проблема. Чтобы люди задумались.

Поднимаясь со своего места, помог ошарашенному руководителю Комитета подойти к двери, сказав на прощание:

— Вы сегодня подумайте, как и что следует сделать, а завтра зайдете в Императорскую канцелярию, заберете указ о своем назначении. Кстати, негоже титулярному советнику руководить Комитетом. Так что, я заодно вас и в коллежские асессоры произведу. Начинайте подбирать помещение, искать кадры. Ну и все прочее…

Сегодняшнее пробуждение было до крайности неожиданным и неприятным. Трофим тактично, но настойчиво разбудил меня сегодня аж в четыре утра.

— Ваше Императорское Величество, — чуть дыша произнёс камердинер, — генерал Шапошников попросил доложить, что на территории России, приграничной с Османской империей, сегодня произошло боевое столкновение.

Сон с меня тут же слетел, как рукой сняло.

— Что значит, боевое столкновение? — я тут же подскочил в кровати. — Докладывайте, как полагается, начистоту, и живее! — рявкнул я, совершенно забыв, что передо мной не военный чин, а слуга.

— Так я же не знаю ничего, — икнув, ответил камердинер. — Генерал Шапошников уже обзвонил всех причастных министров. Все ждут от вас решения о сборе срочного совещания.

— Подтверждаю. Звоните Шапошникову, пускай все едут в Зимний дворец. Подготовьте помещение, — произнёс я я уже на ходу, бросившись к шкафу и принявшись одеваться.

Как оказалось, Шапошников давно обзвонил всех, в том числе и Мезинцева с Кутеповым. Министры с генералами были на низком старте ожидая от меня отмашки. Мужчины хмурые, с красными глазами, многие явно недоспали, но это можно заметить лишь если постараться и присматриваться. Если бы я сам не чувствовал сонливость, даже и не подумал бы, что сейчас полпятого утра.

— Со стороны Турции, ближе к ночи, на территорию Армении вошли беженцы. Судя по всему у них на территории происходило что-то неспокойное, но разведка пока не докладывала ни о каких событиях.

— Много беженцев? — уточнил я.

— Численностью свыше полутора тысяч человек, в основном женщины и дети, мужчины тоже есть, но совсем немного. Как стало известно, это были этнические армяне.

Ого, полторы тысячи это довольно много.

— Турки опять, что ли чистки устраивают? — хмуро спросил Кутепов.

— Дальше докладывайте, — прервал я генерала.

— Начальник заставы принял решение отправить мигрантов обратно, с целью принять их потом по правилам, чин по чину, чтобы не было нелегальных мигрантов, которые рассосутся по стране. Пытался связаться с турецкой стороной, чтобы те, хотя бы временно, позволили беженцам остаться на территории Турции. Но те на связь не выходили.

— Ну, в принципе, верно он поступил, — признал я, сдерживая нетерпение. Борис Михайлович повесил такую интригу, что я уже поскорее хотел узнать в чём же дело.

— Да, — согласился Шапошников. — Он даже сделал запрос, чтобы получить разрешение на пропуск беженцев, и на выделение персонала для их переписи. Плюс написал запрос с прошением, выдать людям временное жильё или где-то разместить их.

— Какой инициативный! — удивился я.

— Он сам армянин, поэтому ничего удивительного. Глупо было бы не расстараться для своих. Думаю, любой бы на его месте поступил так же — пояснил Борис Михайлович.

— Согласен, — кивнул я. — А дальше, что было? Откуда боевые действия?

Шапошников продолжил докладывать.

— Как только беженцы повернулись и двинулись в обратную сторону, турки принялись их обстреливать. Полковник Акопян предпринимал все необходимые действия для того, чтобы выйти на связь с пограничниками турецкой стороны, но те по-прежнему игнорировали его попытки и продолжали обстрел. — голос Шапошникова был сухим, но я отчётливо слышал сдерживаемый гнев в его голосе.

Ну и твари же эти турки! В слух это, конечно, я не сказал, но злость во мне вскипела мгновенно.