Мы протанцевали еще две песни, обсуждая сегодняшнюю ярмарку. В конце он и не думал прощаться, направился со мной в сторону Киа, про которую я совершенно забыла. Чувствуя не большую вину, что ей пришлось скучать в одиночестве познакомила моих сегодняшних спутников и предложила провести время всем вместе. Киа больно обрадовалась и ухватилась за локоть мужчины принялась щебетать и расспрашивать о жизни Лейнара. Такой напор даже меня немного смутил, но наш спутник спокойно рассказывал, а на не удобные вопросы просто отвечал «военная тайна». Я немного тормозила нашу компанию, останавливаясь, то у одного прилавка, то засматривалась на местных актеров и танцоров. Атмосфера счастья пузырились внутри и больше всего благодаря Лейнару, который не переставал касаться меня невзначай и интересовался тем или иным выступлением. Я честно делилась своими эмоциями, вызывая ответные улыбки. Но ни что не может длиться вечно, вот и сейчас наш спутник попросил прощения и пожелал встретиться на этом же месте через неделю и откланялся. Мы тоже за собирались и неспешным шагом отправились домой.

— Ты знаешь сколько времени? — не успела переступить порог, как на меня налетел разгневанный Самуэль. От не характерных ему эмоций я просто опешила и стояла, округлив глаза пялилась на прекрасного в своей злости мужчину. О, как у него раздувались ноздри и как поджимал свои идеальные губы и сжимал кулаки. — Ты не чего не хочешь мне сказать, золотце. — несколько недель я ждала от него проявления каких ни будь эмоций и вот это свершилось.

— А ты что, так сильно переживал? — и глазки сделала виноватые — виноватые.

— Золотце ты мое, конечно я за тебя переживал — выдохнул и уже теплее посмотрел на меня.

— Можно тебе покажу, что сегодня видела? — сейчас или никогда.

— Конечно — не успел произнести, а я уже летела в объятья Самуэля, пока не опомнился положила одну его руку мне на талию, другую в руку. Напевая ту самую мелодию, повела его в медленном танце.

Как никогда ощутила себя дома в объятьях такого грозного молчуна, который сейчас преобразовался в самого нежного и дорого мне существа.

— Ты понимаешь, что делаешь? — хриплый голос отозвался внизу живота, спускаясь ниже зажигая желание.

— Да. — больше слов от меня и ждали.

Подхватив под попу быстрым шагом преодолел лестницу и уже вносил в свою комнату. Жадные руки срывали одежду, не заботясь о ее целостности, горячие губы влажными поцелуями путешествовали по лицу и шее, от охватившего жара я хватала ртом воздух и цеплялась за белые плечи. Не уклюже шлепнулась на кровать смотря в глаза самому красивому мужчине на свете. Самуэль приподняв ступню стал выцеловывать каждый пальчик. Укус — выстрел в сердцевину и сразу успокаивающее нежное посасывание. Я вся горю, ощущаю, как там вся пульсирует и течет от желания.

— Как ты прекрасна Мэри, ничего красивее в жизни не видел. — от этого голоса, языка и рук, которые устремились вверх к месту где уже все пылает и просит, и просит…

— Сейчас, сейчас моя сладкая. — нежные влажные поцелуи у внутренней стороны бедра.

— Моя девочка. — круговые движения языка у самых губ. Бедра сами взлетают вверх, желая быстрее почувствовать — Мое солнце.

— Аааххх. — мой гортанных хрип.

Влажный язык прошелся от входа до пульсирующего комочка и начал лизать посасывать еще и еще круг за кругом, выгибая спину комкая простынь от нахлынувших чувств, которые сконцентрировались между влажных бедер, которые не могли успокоится и двигались в такт движению самых порочных губ.

— Хочу тебя. — все что смогла произнести, надеюсь он поймет мой посыл. Хочу его в себе, всего без остатка, до конца.

Понял. Не прекращая поцелуи, добрался до груди. Он удостоил ее особого внимания, сначала смял сосок втянул в рот и немного прикусил, рукой нежно мял вторую упругую половинку.

— Скажи, что ты моя? — не отрываясь от груди, смотрит в глаза, которые меня затягивают все дальше и дальше. Не ощущаю ничего во круг, только небесные глаза, которые горят таким желанием, страстью и любовью, что дышать становиться труднее. Приближается, как хищник, который поймал желанного зверка и теперь загоняет в клетку. И целует, сладко напористо, он мной обладает полностью, который по-хозяйски кружит у меня во рту, заявляя, что я его добыча. Немного отстранился и резко с размаха вошел на всю длину и остановился.

— Скажи, что ты моя? — продолжает пытать, какие могут быть разговоры, голова вообще не соображает. Конечно «твоя», только не останавливайся.

— Твоя. — сиплю еле слышно, желая получить долгожданное и он действует. Медленно пробует входя и выходя практически полностью.

— А я твой, всегда, на веке. — слова признания отзываются в сердце, и не свойственная мне ранее любовь распускает свои крылья окутывая нас двоих.

Ноги цепляются за бедра, руки запускаются в умопомрачительную шевелюру и целую — целую, желая передать все те чувства что распустились с его словами. Не сдерживая стону, кричу, царапаю спину, двигаю бедрами на встречу. Быстрее, больше, глубже. И он как будто читает меня и отпускает своего голодного зверя, отправляя в бешеный галоп. Остаемся только мы и соединение наших тел. Зверь долго не мог утолить свой голод, не разрывая контакт брал и брал, меняя только позы и места нашей страсти. Сегодняшней ночью не было произнесено больше ни слова, но теперь я знаю, какая буря таится глубоко внутри моего угрюмого мужчины и только мне подвластно ее разжечь или погасить.

После первой проведенной ночи Самуэль перестал пропадать на целый день, а если отлучался, то на пару часов и по возвращению набрасывался, как оголодавший. Я и сама чувствовала сильную потребность в нем, не переставала любоваться профилем с сдвинутыми бровями, когда он задумывался над очередным заказом, сильными руками, которые ухаживали и точили оружие, а голое идеальное тело отключало разум и растечься патокой, чтобы через несколько часов эйфории уткнутся в шею и засопеть.