— Нет, я не об этом! Ты сказал галарта. Ты знаешь кто это? Нам о ней не говорили в крепости.

— В мифах говорится, это творение тьмы.

Волосы стали дыбом.

Вот о чём говорили духи…

Вовсе не случайно, что мужчина вспомнил о ней, когда мы преодолеваем путь к Алу, стоящим за нападением на Изгнанные земли. Надеюсь, духи не имели в виду скорую смерть Дайана, когда говорили о галарте. Ведь кроме него, рядом никого нет. Поэтому не смогла остановить возникшее чувство страха и тревоги в груди. И меня вовсе не волновала собственная судьба. Лишь жизнь моего компаньона.

Я не готова снова терять… Тем более Дайана…

— Ты знаешь, мы близко к тому домику Лагри.

— Как это!?

— А так это. Мы почти совершим круг, когда придём. Изначально могли бы пойти прямиком в этот лагерь, но нас бы вряд ли приняли. Но с помощью рекомендаций Вождя, нам выделят местечко. Благодаря тебе! — Хитро взглянул компаньон, вызвав улыбку на моём лице.

На улице уже темнело, когда мы наконец нашли селение, о котором поведал Вождь. И он не преувеличивал о его размерах. Поселением это место вряд ли назовёшь, это был самый настоящий военный лагерь. Повсюду шныряли фейри в рыцарских доспехах. Лагерь оказался поистине громоздким и окруженный холмами, защищающими от сильных ветров, и уже светился множеством огней, так красиво и ужасающе одновременно… Мне бы не удалось сосчитать зажженные в лагере огни, даже если бы попыталась.

Они что… Готовятся к Войне?

По пути из Изгнанных земель, не встретилось ни единого военного лагеря. А здесь…

Преодолевая холм, возвышающийся над лагерем, нас встретили несколько мужчин в дозоре. Они уже слыхали о нашем прибытии, поэтому тревогу поднимать не стали. Мы очень удивились, когда нас тут же повели в сердце лагеря. Прямой дорогой в дом Ала. Вглубь огромного лагеря. Охваченная ужасом происходящего, крепкой хваткой ухватилась за руку своего компаньона.

Значит это не ложь… Дети льда и ветра желают войны?

Наверняка это не единственный военный лагерь на септентрийских землях. Даже если они нападут завтра, народы не смогут выстоять во внезапном сражении. К н и г о е д . н е т

Мы всё шли и шли, а лагерь всё не заканчивался… Что уж не заканчивался… Нас даже до центра до сих пор не могли довести. Мимо нас мелькали дети льда и ветра, занимающиеся бытовыми делами. Кто-то готовил пищу для своей семьи, кто-то устроил состязание на мечах, кто-то просто отдыхал. Я оглядывалась по сторонам, но уже стемнело, и было мало что видно, если только жителей, находящихся рядом.

— Вставай! Малец! — Взревел грубый и хриплый голос мужчины, в стороне от нас. — Мужчина должен терпеть боль!

Суровый требовательный тон мужчины заставил нас с Дайаном обернуться. Мальчишка лет десяти, лежал лицом вниз на промёрзлой земле, и с его бедра текла кровь. Я остановилась, чтобы дать отпор этому мерзкому и жестокому мужчине и защитить дитя.

Как он может так, относится к ребёнку?!

Но меня остановил Дайан, крепко схватив за руку. Его глаза впились в мои, а рука сжала мою настолько больно, что я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть.

Я поняла без слов, что требовал от меня компаньон. Это не наше дело. На этих землях такие правила. Не лезть в чужие дела. Своими действиями я могла бы раскрыть нас обоих, и поставить под удар нашу миссию и даже жизнь.

Но как я могу не реагировать на жестокость к детям, когда меня саму пытались в детстве убить? И только чудом удалось спастись самой, и не факт, что это удастся мальчишке.

— Ах, ты слабый недоносок! — Озлобленно проревел мужчина.

Я испуганно дёрнулась, зажмурив глаза, когда услышала столкновения металла о камень. Дайан потянул за руку, заставляя продолжать идти дальше. Надеялась, что вместо меня вступится за мальчишку кто-то другой. Но это не случилось, так как всем безразлична чужая судьба. Никто из местных жителей или находящихся рядом фейри не реагировал, и не воспротивился такому поведению. Все продолжали заниматься своими делами, не обращая внимание на жестокость и беспощадное поведение к ребёнку.

Понимание быстро пришло в моё страдающее от увиденного сознание.

Как можно не стать жестоким, если всю жизнь провёл в такой среде? Беспощадная реальность меняет даже взрослых людей и фейри, не говоря уже о детях.

Безэмоциональность — это главная защитная реакция, когда тебе приходится проходить через семь кругов ада.

Старшее поколение взращивает убийц, а не детей. Как можно таким образом относиться к дару богов? Как Дайан смог вырасти таким добрым, заботливым и адекватным мужчиной? Его родители не были жестокими, как тот мужчина?

Надежда таилась в глубине души, что всё-таки моему другу не приходилось испытывать жестокого обращения в своём детстве. Отчего затаила дыхание, размышляя об этом. Представляя, как с маленьким Дайаном могло случиться нечто подобное разрывало мою душу на куски, из-за чего глаза защипало. Но друг не был таким же открытым и улыбчивым, как другие королевские гвардейцы или же мой брат.

Может поэтому он и боится сблизиться со мной… Быть может, он боялся той боли, которую могут причинить только близкие нам фейри…