– Нельзя?

Алы сел и ударил веткой по углям. Костер вспыхнул. Искры взвились вместе с дымом.

– Нельзя, Алы?

– Хорошо. Я дойду в десять дней, но пусть пограничники не отстают от Алы.

– Алы, когда ты был джигитом у Аильчинова, вы пошли в горы на сутки раньше пограничников, и пограничники догнали вас. Помнишь?

– Ты шайтан, командир. Ты, наверное, если захочешь, можешь гору сдвинуть.

– Нет, не могу.

Они долго молчали. Коршунов лежал так неподвижно, что Алы показалось, будто он спит. Неожиданно Коршунов поднял голову.

– Сколько тебе лет, Алы?

– Двадцать пять.

– Я думал - больше.

– Это потому, что у меня один глаз.

Костер совсем потух.

– Ты не спишь, командир?
– тихо спросил Алы.

– Нет.

– Когда выступает твой отряд?

– Скоро.

– Когда скоро?

– Сегодня.

Алы с удивлением посмотрел на Коршунова.

– Я не понял, что ты сказал, командир.

Коршунов молчал. Он лежал все так же, голову подперев рукой и вытянув ноги. Глаза его были закрыты. Прошло часа два. За это время не было произнесено ни слова. Вдруг Алы приподнялся и прислушался.

– Кто-то едет, командир.

Коршунов не шевелился.

– Командир, кто-то едет. Слышишь?

Алы взял винтовку. Коршунов лежал по-прежнему. За поворотом ущелья был слышен приглушенный шумом ручья стук копыт. Алы зарядил винтовку.

– Оставь винтовку, Алы, - сказал Коршунов и встал.

Из-за поворота выехали комвзвода Иванов и рядом с ним старый киргиз. Иванов подъехал к Коршунову и взял под козырек.

– Товарищ командир, согласно приказанию за мной следует отряд в количестве тридцати...

Коршунов бросился мимо Иванова и схватил винтовку старого киргиза как раз вовремя. Еще секунда - и старик выстрелил бы.

– Что это значит, Абдумаман?
– сказал Коршунов.
– Отдай винтовку и слезай с коня. Что это такое?

Старик соскочил с седла.

– Коршун, верни мне мултук, - хрипло заговорил он. Голос его срывался.
– Отдай мне мултук и не мешай мне. Очень прошу тебя.

– Как тебе не стыдно, Абдумаман? Что это значит, спрашиваю?

– Ты разве не знаешь, кто этот человек, командир?

– Знаю. Это Алы. Он мой друг. Он второй проводник, такой же, как ты.

– Он басмач!

– Он был басмачом, Абдумаман. Был. Понимаешь? Теперь он мой друг.

Старик вдруг сел на землю.

– Я не пойду дальше, - сказал он.
– Я не поведу тебя дальше, если твои друзья - байские собаки.

Алы, до сих пор неподвижно стоявший с винтовкой наперевес, при последних словах старика шагнул вперед и замахнулся прикладом.

– Назад, Алы, - сказал Коршунов, и Алы попятился и опустил винтовку.

Коршунов снова обратился к старику:

– Хорошо, Абдумаман. Я сам хотел вернуть тебя. Мне не нужно в отряде людей, для которых ничего не значит приказ командира. Отряд поведет Алы.

Старик вскочил на ноги.

– Что ты делаешь, Коршун?
– крикнул он, хватая Коршунова за руку. Он обманет тебя! Нельзя верить басмачу.

– Замолчи, старик. Я командир отряда, а не ты. Можешь думать все, что тебе угодно, но я не потерплю, чтобы в отряде зря щелкали затворами. Мне не нужны бойцы, которые стреляют друг в друга. Я верю Алы. Возвращайся назад, Абдумаман.

– Погоди, командир!
– Старик не выпускал руки Коршунова.
– Погоди. Прости меня. Очень прошу тебя. Я старый, я много жил на земле, и мне стыдно. Я плохо сделал. Я никогда больше не сделай так. Но не гони меня, командир. У меня был сын, такой же джигит, как ты, и басмачи убили его за то, что он был комсомолец. Я не знаю - может быть, этот человек убил его. Мне совсем мало осталось жить. Может быть, через несколько дней смерть придет за мной. Но до последнего часа я буду мстить басмачам. Я увидел этого человека и все забыл. Ты знаешь меня не первый день, Коршун. Мне стыдно, потому что я нарушил твой приказ.

– Довольно, Абдумаман! Ты молодец. Ты настоящий красный джигит, и не нужно вспоминать о смерти. Ты еще меня переживешь, Абдумаман. Только ты напрасно так говорил об Алы: Алы - такой же бедняк, как ты. Не он виноват в том, что баи обманули его. Я верю Алы. За то, что он был басмачом, баи дорого заплатят. Правильно я говорю, Алы? Теперь я прошу вас - пожмите руки друг другу, и забудем о том, что было.

Алы подошел к старику и протянул руку.

– Нет, командир, - старик спрятал руки за спину.
– Не проси меня, командир. Я обещал тебе, и я исполню то, что обещал. Но руку басмачу я не дам.